[Ранее НГЖ говорила о дурных заговорах на монеты.] [НГЖ:] Ну зна́ешь, что у нас бы́ли ве́дьмы в Новолоктя́х. [Ведьмы?] Даа. [ЖВИ:] Хто? [НГЖ:] А вот, Ю́ринова ба́бушка. [ЖВИ:] Да́шка? [НГЖ:] Ага. [А как ее звали?] [ЖВИ:] Да́рья. А почему́ ве́дьмой её? [НГЖ:] А почему́, она́ зна́ла и она́ вот де́лала чего́ мно́го. Ну, опя́ть же могу́т, мо́жет быть тут и слу́хи, но вот ба́ба Васили́са, на́ша знако́мая ба́бушка о́чень хорошо́. Она́ говори́т, что, ви́димо, на кого́-то она́ должна́ была́ что-то, что-то сде́лала и уже́... на кого́-то друго́го, а прошла́ вот, вот э́та ба́бушка Васили́са, и вот её, пло́хо ей бы́ло. Да, что-то вот тип… да, она́ могла́ по́рчу насла́ть. [То есть Дарья хотела на другого порчу наслать, а прошла баба Василиса?] Да-да-да. Да, и она́ вот э́то сама́ испыта́ла, и она́ говори́т вот, то есть это вот я слы́шала, но наско́лько и что, то есть обяза́тельно э́тот человек, который что-то зна́ет, он до́лжен пе́ред свое́й сме́ртью переда́ть э́то кому́-то, свои́ зна́ния. Обяза́тельно до́лжен переда́ть кому́-то. Е́сли он не переда́ст, то ему́ о́чень тру́дно уйти́, о́чень тру́дно, с больш… с си́льными муче́ниями и вот. Ну то есть э́то всё, как бы я и ра́ньше и чита́ла, и слы́шала, ну и тут вот слы́шала, что и́менно конкре́тно про э́того челове́ка. Ну уж наско́лько э́то пра́вда, я не зна́ю, не могу́ сказа́ть. Но то, что в литерату́ре э́то описы́вается – э́то то́чно, в литер… в литерату́ре э́то опи́сывается. [А в Новолоктях такие ещё случаи были?] А? [Еще похожие случаи были?] Ну вот я то́лько про э́ту слы́шала. [Как баба Василиса поняла, что это порча?] [ЖВИ:] Да, по-мо́ему, ерунда́ э́то всё. [НГЖ:] Ну, ей пл… она́ про́сто упа́ла, она́ потеря́ла созна́ние, ей пло́хо, да, её что-то там как-то свято́й водо́й что-то там её вот бры… ну вот, ну она́ сама́ расска́зывала. Она́ расска́зывала сама́, поэ́тому я тут уже не..\. [ЖВИ:] Да не зна́ю, я Да́рью э́ту, Да́шечку, хорошо́ зна́л, всё вре́мя там окола́чиваюсь. [НГЖ:] Ну она́ лечи́ла. [ЖВИ:] Никого́ она́ не лечи́ла. [НГЖ:] Ну, мо́жет быть, ты не зна́ешь. [ЖВИ:] Ты, мо́жет, чё с кем пу́таешь. Не… [НГЖ:] Не ну я… [ЖВИ:] Она́ вла́стная была́ же́нщина, но… [А от чего лечила?] Ну как вот ле́чат там от вся́ких, ну как, кто-то что-то зна́ет. [ЖВИ:] Да не лечи́ла она́ никода́, у нас лечи́ла вон хто, ба́ба Фёкла, ба́ба Ага́ня и э́та, как он\а, ба́бка э́той… О́льгина. [НГЖ:] Ну я вот слы… я то, что слы́шала, то и говорю́, мо́жет быть, мо́жет быть и спле́тни, кто его́ зна́ет. [ЖВИ:] Ба́бу Фёклу я зна́ю, что ба́ба Фёкла меня́ самого́ лечи́ла. [От чего лечила?] А на рука́х борода́вки бы… бы́ли каки́е-то вся́кие. Ма… мать меня́ своди́ла, я и не заме́тил, как они́ исче́зли. [НГЖ:] Ну от гры́жи младе́нцев ле́чат, то́же загова… загова́ривают как-то. [А как?] Ну вот как, вот у нас сы́на… дочь от гры́жи лечи́ли, вот она́ совсе́м ма́ленькая была́. Прям вот так поста́вила её как-то, то ли на поро́г, то ли на… [ЖВИ:] Э́то кто? Ба́ба Ага́ня? [Галя?] Ага́ня. Ага́фья, наве́рно. [ЖВИ:] Киселёва. [НГЖ:] Вот прям пос… поста́вила и что-то говори́ла, то есть зна́ли каки́е-то за́говоры. [То есть младенца ставили на порог?] Вот и… ну, куда́-то и́ли на поро́г, и́ли как, или… [На порог комнаты или дома?] По-мо́ему, поро́г до́ма. Ра́ньше ж вот они́, вот поро́жек и две́ри, это они́ же невысо́кие бы́ли, захо́дишь, ну вы, наве́рно, да́же не представля́ете себе́, как она́, дверь така́я, ну не то что щас э́то всё... [Ребенка ставили на порог лицом в дом или из дома?] Да. [В дом?] Да. Она́ в до́ме, вот так её поста́вила, приде́рживала, но… она́ ещё младе́нец была́, про́сто она́ её держа́ла вот, поста́вила и держа́ла так вот, и что-то говори́ла, и всё. [Шепта́ла что-то?] Шепта́ла и каку́ю-то води́чку, по-мо́ему, де́лала пото́м наве́рно, на́до бы́ло то ли пои́ть, то ли утира… а вот э́то я уже́ не по́мню. [Что за водичка?] Ну, что-то наговоре́нная кака́я-то води́чка, она́ сама́ нагова́ривала. [Она отдельно водичку давала или в процессе?] Я уже́ то́нкости не по́мню. Наве́рно, она́ у неё была,\ э́та вода́. [Она с собой принесла?] Вот они́ у неё… Ну она́ у них до́ма, мы ходи́ли к ним. [К ней?] Да, мы ходи́ли к ней. Мы ходи́ли к ней, у неё там всё бы́ло, всё своё. Я то́лько по́мню, что вот она́ загова́ривала как-то вот э́то всё, ну, я ду́маю, что таки́х ба́бушек бы́ло мно́го ра́ньше. И ходи́ли гры́жи, вот э́ти вот, ну вот, борода́вки, каки́е-то как вот говоря́т, паду́чая. [ЖВИ:] Эпиле́псия. [НГЖ:] Эпиле́псия. Как называ́ли, паду́чая вот, лечи́ли. Разли́чные же боле́зни бы́ли. [А как бородавки лечили?] То́же, наве́рно, как-то загова́ривали. [ЖВИ:] Пацано́м меня́ мать води́ла. [А что там было?] Не зна́ю, я не по́мню, чё. Я зна́ю, что исче́зли, я не заме́тил, как. [… – проходит сын НГЖ и ЖВИ.] [А сейчас у вас есть знающие женщины?] Есть. [ЖВИ:] О́льга Терле́ева тут уч… ле́чит всех подря́д. [НГЖ:] Есть. Есть. Есть, О́льга. [ЖВИ:] Напро́тиў шко́лы там, маɣази́на. [НГЖ:] Напро́тив магази́на. [Красивый дом?] Да, краси́вый дом, да-да-да, цветни́к. Вот к ней е́здят лю́ди и е́здят, издалека́ е́здят. [ЖВИ:] Ну ле́чит она́, от чего́ ле́чит... [НГЖ:] Она́ ле́чит. У неё ба́бушка лечи́ла. Да? [ЖВИ:] Да-да. [НГЖ:] И вот она́ ле́чит. Вот она́ ле́чит. [Её бабушка научила?] [ЖВИ:] Наве́рно, от ба́бушки. [НГЖ:] Ви́димо, от ба́бушки. И как говоря́т, что да́же оно́ пе́редаётся че́рез поколе́ние. То есть, наприме́р, не до́чери, а вну́чке. [Колдунам и колдуньям сложно умирать?] Ну вот, я так слы́шала, слы́шала, чита́ла, а уж наско́лько э́то пра́вда, то есть они́ должны́ переда́ть, вот свои́ зна́ния они́ должны́ переда́ть. Моя́ ба́бушка кста́ти то́же лечи́ла, моя́ ба́бушка родна́я. [НГЖ из Верхней Туры, Урал.] Я то́же, я зна́ю, что тра́вы она́ собира́ла, у неё вся́ких трав, и я по́мню хорошо́, что к ней приходи́ла кака́я-то де́вочка лет пятна́дцати, она́ её... ну, мы бы́ли тогда́ небольши́е, она [бабушка] жила́ в друго́м ме́сте, мы приезжа́ли на кани́кулы, вот э́то еди́нственный слу́чай, когда́ я ви́дела, ну и как бы бо́льше никогда́ с э́тим не соприкаса́лась. […] [Есть каки́е-то ещё при́знаки ве́дьмы?] Да я, я не ду́маю, как вот говоря́т, есть же ещё бе́лые и чёрные ве́дьмы, то есть, вот, е́сли бе́лая ве́дьма, она́ никогда́ не сде́лает пло́хо, то есть не бу́дет нагова́ривать на что-то плохо́е, на что-то на плохо́е, ч… она́ то́лько ле́чит. Вот это вот она́ никогда́ не сде́лает пло́хо, то́лько ле́чит, а есть кото́рые вот они́ зна́ют тако́е, кото́рые вот что-то навреди́ть там да́же на живо́тных что-то наве́сти по́рчу, на челове́ка навести́ по́рчу, это вот, вот таки́е вот, наве́рно. А вот те, кото́рые про́сто ле́чат вот, как вот бе́лые ле́чат, вот они́, вот у них, у них как сказа́ть. Ну како́й-то у них ко́декс че́сти е́сть. [А вы знаете у вашей бабушки такой кодекс?] Ну она́ плохо́го то́же никогда́ ничего́ не де́лала, я зна́ю, что плохо́го она́ никогда́ ни… ничего́. Я зна́ю, что она́ лечи́ла, потому́ что все равно́ лю́ди зна́ют, всё равно́ лю́ди зна́ют, к кому́ идти́ за че́м. [Как лечили падучую?] Я не зна́ю как, потому́ что ба́бушка нас, конечно, то есть чтоб не прису́тствовал никто. [Нельзя чтобы кто-то был?] Коне́чно. Да мы и бы́ли вот таки́е [показывает рукой маленький рост], и мы… нам со́бственно неинтересно́ бы́ло, мы на у́лице там бе́гали. Про́сто ви́дела, что её и́ли ма́ма привела́, и́ли вон кто-то её... [А вас лечили как-нибудь?] Нет. [Отрицает.] Вот меня́ то́чно нет, я не зна́ю и я не по́мню, что́б кого́-то из дете́й она́ из…из… нас всех то́чно как-то не соприкас… Еди́нственное, я по́мню, что ба́бушка э́то была́ ве́рущая, ходи́ла в це́рковь, поэ́тому я то́же ду́маю, что, как сказа́ть, что она́ моɣла́ де́лать то́лько хоро́шее. Она́ ходи́ла в це́рковь, и вот когда́ мы шли в Ве́рхотурье, де́йствующая це́рьковь была́ одна́ то́лько на кла́дбище. Там была́ де́йствующая це́рковь, и ба́бушка меня́, я, наве́рно, раз или два с ней, ну мне лет семь бы́ло, вот води́ла меня́ туда́.