[Если дети плохо себя вели за столом, как их наказывали?] А кто их зна́ет, в ка́ждой, наве́рно, семье́ по-ра́зному. Но обы́чно, как вот у на́с был оте́ц, у него́ была́ ло́жка, и ло́жкой по́ лбу. [За что могли ударить?] Ну, да ты лего́нько, коне́чно, не так, что вот уж чтоб, а лего́нечко – раз, мо́жет быть… за что, мо́жет быть? Ну у нас в основно́м всё хохота́ли. Кто-нибу́дь каку́ю-нибу́дь то ро́жицу постро́ит, то ещё что-нибу́дь. Ну и всё, и пошли́, ста… начина́ешь – оди́н захохота́л, друго́й, и всё, и раз-два ра́за предупредя́т, тре́тий раз по́ лбу полу́чишь. [Как объясняли, почему нельзя смеяться?] Ну грех тако́й был, счита́ли – грех. [Не объясняли это подробнее?] Да я тако́го не зна́ю, вот так про́сто говори́ли, что грех – нельзя́. Всё, гъря́т, что… Как говоря́т нам: «Бо́женька све́рху всё ви́дит, нака́жет за э́то». Вот так вот объясня́ли.