[Не слышали, что бывает у человека икота, он не своим голосом разговаривает?] АА, э́то не свои́м, у нас тут па́рень оди́н живёт тако́й, чё-то он как… кричи́т! У него́ каки́е-то, каки́е-то зву́ки. А был слу́чай-то, я когда́ в маслоде́лке-то учи́лась, мы е́здили в Голш… Го́споди, ка́жется в Шаблы́кино [село в Ишимском р-не, 66 км восточнее Новолоктей]. В Шаблы́кино да, пра́вильно, в Шаблы́кино, мы где-то там са́жен… копа́ли карто́шку. И в Шаблы́кино мы сади́лись на по́езд, чтоб е́хать в Иши́м. И зашла́ же́нщина одна́ и ле́зет без о́череди, кака́я-то там молода́я, что биле́т купи́ть. И подошла́ стару́шка, вот, ну вот, пло́хо ей, вот она́ чёт каки́е-то кри́ки и кри́ки. Она́ говори́т: «Уйди́те отсю́да с о́череди!» Ви́дите, что не хо…. э́то вот, к… хто она́, не хо́чет, что́бы вы бра́ли без б… без о́череди. И вы́вела она́ всё-таки. Ну, каки́е-то кри́ки как снутри́ у неё вырыва́ются. И вот я забы́ла, каки́е вот э́то зву́ки-то бы́ли. [У старушки, получается?] Уɣу́, уɣу́. [Почему так происходит?] Не зна́ю. Тут и́ли с рожде́ния у неё тако́е. И́ли вот пото́м что-то ей произошло́, что вот она́ ста́ла вот така́я. А вот парни́шка э́тот живёт, он там на Сове́тской у́лице, то́же у него́ каки́е-то кри́ки. Я подошла́, слы́шу кри́ки-кри́ки, не пойму́ чё. А пото́м уже́ мне рассказа́ли, что ведь э́то же па́рень кричи́т э́тот. Он и нежена́тый, так всю жизнь и живёт оди́н, и с роди́телями. Теперь уже́ взро́слый. Я его́ давно́ не вида́ла. Прям каки́е-то кри́ки у него́ э́то вот снутри́ вырыва́... Он… она́ говори́т: «Я не хочу́, оно́ само́ там, снутри́ вырыва́ется, кричи́т». Э́то как, говори́т, уже́ испо́рченная она́, что вот хто-то её испо́ртил. [В детстве?] Ну, э́то не скажу́ когда́. [Как могли испортить?] Ну то́же чё-то наговори́ли на неё. [Специально то есть, не случайно?] А вот у нас здесь слу́чай был, наско́лько э́то пра́вда. Па́рень дружи́л с одно́й девчо́нкою, а жени́лся на друго́й. И вот его́ мать, да́же не мать, наве́рно, ба́бушка, говоря́т, наколдова́ла, а они́ и сноха́ была́ Ни́на, и свекро́вка Ни́на. И попа́ло не снохе́, а ма́тери. И она́ вско́рости умерла́. Хоро́шая же́нщина была́, она́ заво́де у нас рабо́тала. [Как они это делали, не рассказывали?] Ну э́то я не зна́ю. Ну, кто расска́жет. Хто де́лает, хто расска́жет. Ну сказа́ли, что вот э́то бы́ло сде́лано. Ну, наве́рно, куда́-то вози́ли по ба́бкам её. Она́ до чего́ дошла́, мы приходи́ли прове́дать её, всё носи́ть. Уж вот так что [опускает руки, изображает обездвиженного человека], ей да́же мух от себя́ не отмахну́ть, что... Обезно́жила, и ру́ки, и всё. И за ней мать, ба́бушка ходи́ла, прие́хала с Ленингра́да и ходи́ла за ней. Они́ са́ми не зна́ю, кто, прие́хал чи... Ну, не зде́шние они́ бы́ли – сюда́ прие́хали отку́да-то.