[Когда ребёнок должен был научиться говорить?] Учи́ться? [Соб.: Да.] Я вот не зна́ю, у меня́ вот все тро́е, все они́ по-ра́зному говори́ли. Оди́н нача́л где́-то в оди́ннадцать ме́сяцев, друга́я начала́ в год, а тре́тья ещё поздне́е. Вот ка́к-то… Ну, почему́-то всегда́ говори́ли, что ма́льчик, он до́лжен пе́рвым, быстре́й разгова́ривать. А почему́ – не зна́ю. И вот у меня́ он э́то, и пошёл он ка́к-то ра́ньше, и говори́ть на́чал ра́ньше. А те пошли́ поздне́е и говори́ли уже́ то́же поздне́е. Вот. [Что-то делали, если ребёнок долго не говорил?] Нет, я ничё не де́лала. Ка́к-то про́сто разгова́ривала, что гово… «Скажи́. Скажи́ вот», – говорю́ сло́во, и: «Скажи́ вот так». Вот. Вот у нас э́то, вну́чка пе́рвая, она́ хорошо́ повторя́ла. Ска́жешь – она́ сра́зу повтори́т. Втора́я никада́ не повторя́ла, а тре́тья вот э́та, вот она́ вообще́ всё, вот да́же что ты говори́шь, она́ за тобо́й повтори́т. Вообще́ всё. Вот и она́, она́ поэ́тому вот, ей четы́ре го́да, и она́ так разгова́ривает, вообще́. Уже́ хорошо́, она́ уже́ рассужда́ет иногда́ так по-взро́слому. Вообще́. Раз она́ слу́шала, что ей: «Скажи́, скажи́ вот так, скажи́ вот так». И хотя́ у ней не получа́лося, но она́ всё равно́ говори́ла э́то сло́во.