[Нужно ли защищать невесту от сглаза?] Ну, ра́ньше, говоря́т, бы́ло како́э-то пове́рье тако́е, что э́то са́мое… А щас я не зна́ю: то ли есть чё, то ли нет – ну, щас хто его́... хто его́ зна́ет щас, чё есть, а чё нет, и́ли чё. Ра́ньше говори́ли, что вся́кие э́ти колдуны́ да всё бы́ли, дак… А ща́с-то тако́го не́ту. [А что за поверье?] Да хто его́ зна́ет? [А как защитить от этого маленького ребёнка?] Ну, вот ма́ленький ребёнок вот, наприме́р, у меня́ вот э́то, када́ я пе́рвого родила́, у неё... его́ гры́жа была́, ба́бка лечи́ла гры́жу, пра́вда, вы́лечила гры́жу, ну. [А как лечила?] А она́ нагова́ривала и пото́м води́чку шепта́ла, и вот э́той води́чкой я его́ мы́ла у́тром. [Что за водичка?] Вот нашё… ну, обы́чная вода́, то́лько она́ её заговори́ла как-то, зашепта́ла, в о́бщем, её и э́то са́мое, и у́тром я его́ мы́ла, и всё, и пото́м у него́ не стал живо́тик боле́ть. Говоря́т, что э́то гры́жа – пра́вда ли, нет ли. [Водой с ложек лечили?] Э́то я не зна́ю… Ну, э́то умыва́ть: вон че́рез ско́бку мы́ли ра́ньше то́же, е́сли сурёк, ребёнок. [Что такое скобка?] Вот ру́чка, вот така́я, да, вот [показывает на дверную ручку]. Че́рез её води́чку льёшь и ребёнка умыва́ешь. [Куда нужно лить воду?] Ну, пря́мо льёшь на неё, она́ ж, э́та води́чка, стека́ет, и вот э́той води́чкой ребёнка умыва́ешь. Э́то как с урёку, что все беру́тся за него́, чтоб он… нихто́ его́ не мог сурёчить, вот от чего́ бы́ло вот, что… [Что значит сурёчить?] Ну, зна́чит, он бу́эт пото́м реве́ть, спать не бу́эт как бы – так вот. А када́ води́чкой вот э́той помо́ешь, он как бы пото́м споко́йным де́лается, ребёночек. Что все беру́тся за э́ту ру́чку, чтоб нихто́ не моɣ, что о́бщая, о́бщая, все бе́рутся за него́, вот обмыва́ешь её,\ вот э́той води́чкой мо́ешь – так вот бы́ло, так что вот так вот. [Помогало?] Помога́ло, помога́ло, помога́ло, помога́ло, да. Да вот то́лько ребёно за… му́чается, ревёт, не спит, и вот че́рез э́ту ско́бку помо́ешь, и всё, и води́чка… [Можно похвалить и сглазить?] Ну вот э́то с урёку вот и быва́ет, что вот с э́того с урёку всё вот э́то и де́лается, что как бы суро́чили ребёнка, что е́сли си́льно тако́й ребёнок, что… кто-то… Я, наприме́р, посмотрю́, и́ли ты, и́ли она́ посмо́трит – ему́ э́то безразли́чно, а вот друго́й посмо́трит вот, наприме́р, челове́к, он на него́ пора́дуется, а он мо́жет уже́ сурёчить. А вот мы, мо́жет быть, его́... хоть, хоть кого́ мы сего́дня гляди́м, е́сли мы не сурёчливые, мы не сурёчим его́. А вот кто-то друго́й придёт, его́ посмо́трит – мо́жет сурёчить. Говоря́т, что, е́сли глаза́ чёрные у челове́ка вот, наприме́р, тот мо́жет сурёчить ребёночка. [Глаза чёрные?] Да, у кого́ глаза́ чёрные, вы по́няли, таки́е чёрные глаза́ быва́ют, кори́чневые – ну, таки́е тёмные, тёмные у кого́ глаза́, так, по-челове́чески, сказа́ть, вот те сурёчливые лю́ди. […] [Они случайно это делают или специально?] Нет, э́то случа́йно да́же, да́же, он да́же и не ду́мает, про́сто тако́й вот челове́к, он, мо́жет быть, и сам не рад, а вот.