[Ранее БЕВ говорила, что у нее была одноклассница татарка, которая жила двадцать лет в Ингушетии, а потом с семьей вернулась в Новолокти.] Коне́чно у них ве́ра [не такая, как у нас]… Када́ сы́на уби́ли, они́ хоте́ли его́ везти́ туда́ [в Ингушетию]. И вот они́ же на на́шем кла́дбище его́ не похорони́ли, они́ похорони́ли его́ уже́ в Жанажо́ле [казахское село на границе с Тюм. областью] на казацком кла́дбище [казахском]. Проси́ли разреше́ния у там… у каки́х-то там у и́хних у старе́йшин-то э́тих. Кто там, м… мула́, или хто́ там у них? Разреши́ли вот, раз он ингу́ш. А там каза́хи похоро́ненные, но раз… разреши́ли. [Ваша одноклассница татарка – мусульманка?] Онна е… е́сли че́стно, я не зна́ю. Ну, как, она́, я не зна́ю, то́же та́кже… мы в како́е вре́мя роди́вши – в сове́тское.