[МЭГ рассказывает свою биографию.] Вот, вот так вот жи́ли. Ну, испо́лнилось мне, зна́чит, в дек… де[ка]бре… декабре́\ девятна́дцать, а уже́ в феврале́ меня́ отда́ли за́муж. Вот его́ оте́ц, как свёкор уже́, и мой оте́ц встре́тились где́-то в го́роде, в Иши́ме. И спра́шивают друг дру… у дру́га, что… «Ну, у вас мно́го ребяти́шек, вот у меня́ есть сын, ме… мне хоте́лось бы, с… чтоб под ста́рость лет у нас была́ своя на… на́ция, чтоб… [МЭГ — поволжская немка.] уха́живала до… до… до сме́рти и похорони́ла она́. Аɣа́, ну вот у не́мцев э́то тако́е бы́ло в крови́, что они́ не отделя́лись, они́ с… э́тих старико́в, вот что свекро́вку, что свёкор, они́ доха́живали и хорони́ли. Вот. Ну… А я была́ в клу́бе. А у меня́ был па́рень. А па́рень – ру́сский. Он с а́рмии уже́ пришёл. Война́ уже́ ко́нчылась, аɣа́. Аɣа́, он с а́рмии пришёл, и я с йим дружи́ла. Ну, бы́ли не́мцы, ребяти́шки таки́е – ну, я ка́к-то их счита́ла таки́е недоро́стки. Мне ка́жется, я кака́я-то была́ ро́стом высо́кая, а они́ каки́е-то бы́ли ма́ленькие ро́стом. Ўот, да. Там, по́мню, Ви́тька Ма́йер, там ещё бе́гали, ну а я йих не могла́ восприня́ть. И ка́к-то я и не зна́ла, что… Я за́муж вообшше́ ещё не собира́лася. Ну и вот мы… Я была́ в клу́бе, и… А пото́м уже́ брат, зна́чит, Андре́й у меня́ был в труда́рмии, пото́м брат Ви́ктор был в труда́рмии, они́ пришли́, они́ пожени́лися, и я была́ оди́ннадцатой в семье́! И мы жи́ли все в одно́м до́ме. Мы все в одно́м до́ме. И попро́буй сло́во скажи́ про́тив роди́телев, и́ли про́тив бра́та, или про́тив… Я в клу́бе была́, и прихо́дит брат, Ви́ктор. Прихо́дит и говори́т: «К нам прие́хали го́сти, иди́ домо́й». А я говорю́: «А что за го́сти?» – «До… домо́й придёшь и узна́ешь. Я иду́, щас подменю́ отца́, щас придёт оте́ц». Я прихожу́. Аɣа́, а э́тот, па́рень-то, мы с йим танцава́ли, Ва́ня его́ зва́ли, аɣа́… говори́т э́то са́мое: «Что случи́лось?» Я говорю́: «Да к… каки́е-то го́сти к нам прие́хали». Я ему́ говорю́, что я пойду́ домо́й, раз брат пришёл за мной, да э́то уже,\ наве́рное, го́сти ва́жные. Уɣу́. А он пошёл отца́ заменя́ть. Ну, он оста́лся, а я пошла́. Я прихожу́ домо́й, смотрю́: сиди́т свёкор уса́тый како́й-то ры́жий, аɣа́, какой\-то па́рень сиди́т на я́шшике. Уɣу́. [… — Отвлекается на рассказ о младшей сестре Ире.] Я захожу́ и говорю́: «Здра́вствуйте, здра́вствуйте». А ко́мнатка была́ там, вот э́тот брат, кото́рый… У него́ ещё ребёночек уже́ был. Я туда́ прошла́, Ка́те, снохе́-то э́той говорю́: «Э́то что за го́сти?» Она́ засмея́лась и грит: «Э́то к тебе́ прие́хали». Я грю: «А… а я их не зна́ю, — я говорю́, — а кто э́то они́ таки́е?» – «Они́, — грит, — прие́хали в сва́ты». Аɣа́, а я говорю́: «А я за́муж не собира́юся». Уɣу́. Вот тебе́ прихо́дит оте́ц. Как раз э́тот… брат замени́л его́ там, даёт свет. [Отец МЭГ работал электриком.] Прихо́дит, уɣу́, и мать нас собира́ет за стол. Они́ разгова́ривают с отцо́м тут всё и… а оте́ц, зна́чит… Мать там чё-то пригото́вила, зна́чит, во́дки нали́вает всем, нам с… с женихо́м не да́ли. Я да́же не зна́ла его́, не… и не зна́ла как… А его́ зва́ли Адо́льф. Уɣу́. Как Ги́тлера зва́ли. А я… э́то со… сиди́м за столо́м, но нам не подава́ли да́же рю́мочки. Э́то са́мое. Аɣа́. Но я ж счита́лась, как я не о́чень-то стесни́тельная уже́ была́, я была́ бо́йкая. Вот мы посиде́ли, оте́ц сказа́л: «Вот, до́ченька, вот тебе́ жени́х, бу́дущий муж. С сего́дняшнего дня никаки́х клу́бов, никаки́х та́нцев, никаки́е… что дру́жишь ты с ке́м-то. Вот, ты выхо́дишь за́муж. Че́рез ме́сяц сва́дьба». Всё, и попро́буй скажи́-ка сло́во обра́тно. Не́ было тако́го. Мы тут посиде́ли, а я на э́того жениха́-то и говорю́: «Пошли́-ка на у́лицу». Вы́шли на у́лицу, а я грю: «Ра́ди бо́ɣа, откажи́сь ты от меня́! Я не хочу́ идти́ за́муж. Ты мне совсе́м не ну́жен. У меня́ есть па́рень, — я говорю́, — с кото́рым я дружу́, — я говорю́, — он с а́рмии пришёл». А он говори́т: «Нет, уж я не дура́к, [смеётся] — говори́т, — как оте́ц приказа́л, так и бу́дет». Всё. Вот та́к вот бы́ло, ми́лая моя́. Во кака́ жизь была́. Не то́, что сэча́с – «Хочу́ – не хочу́, с одни́м подружу́, с други́м продр…» – не́ было. А то́, что он был ру́сский [Ваня], ты понима́ешь, роди́тели про́сто боя́лися, что он меня́ обма́нет, а за́муж не возьмёт, и я оста́нусь ни с чем. Аɣа́. И – а раз оте́ц сказа́л, то всё. Они́ уе́хали, и жени́х уе́хал, и свёкор уе́хал. Мы да́же… да́же друг дру́га не каса́лись, мы да́же не целова́лись. Бо́же изба́вь! Бо́же изба́вь. Вот де́нь прошёл, два прошло́, тре́ттий. А у меня́ была́ сестра́ ста́ршая, аɣа́, она́ ка́к-то всё приба́ливала. [… – Сестра то работала, то не работала.] И э́то… яна́ пришла́ в клуб, а Ива́н-то гърит: «А что́ случи́лось с Э́рной-то? Что?» – «А, – говори́ть, – а… э́то, её просва́тали. Просва́тывание бы́ло, она́… она́ просва́тана уже». – «Как, – он говори́т, – про… ка́к она́ просва́тана?» – «А вот та́к вот». Вот та́к и жи́ли. Э́то… вот прошёл день, аɣа́, а мы дава́й угова́ривать: «Мама, пусти́, оте́ц же не зна́ет, что мы пойдём». Мать сказа́ла: «Нет, сказа́л оте́ц, чтоб вы никуда́ не ходи́ли». Я гъру: «Ма́ма…» И Хри́да [Фрида – старшая сестра], э́то, её зва́ли, сестру́, уже́ не́т её в живы́х. И… и мы… она́ говори́ть: «Поку́да оте́ц придёт, мы придём. Про́сто ей [МЭГ] на́до объясни́ться». Ма́тери-то… Мать сказа́ла: «Никаки́х объясне́ний». Вот она́ де́нь не пусти́ла, второ́й не пусти́ла, тре́тий не… На тре́тий день она́ сми́ловалась, пусти́ла, я пла́чу, аɣа́, я сказа́ла ей, шо я не хочу́ за́муж, я не пойду́ за́муж. «Ма́мочка, ми́ленькая, бу́дь ты дак насто́лько же добра́, что я не хочу́ идти́ за́муж! Да с че… зачэ́м он мне ну́жен, – ду́маю, – что́ я с ним бу́ду де́лать?» О как, ми́лая моя́, во́ как мы жи́ли. Уɣу́. Да́же представле́ния не име́ла, что: «Заче́м мне му́ж-то, – я гърю, – я не хочу́ идти́ за́муж». Уɣу́. ну ла́дно, пришли́ мы в клуб. Он сра́зу подошёл: – «Ну чё случи́лось?», так и так, я гърю: – «Пойдём поговори́м». Мы вы́шли с йим, поговори́ли, сестра́ идёт сторо́нкой, я с йим иду́. Я сказа́ла: «Вот я просва́тана, всё. Меня́ отдаю́т за́муж. Хочу́ я, не хочу́ идти́ за́муж». Е́сли бы то́лько он сказа́л, что: «Дава́й я отвезу». А он… Его́ роди́тели жи́ли где́-то в колхо́зе. За не… за Не́рпиным [родная деревня МЭГ, 36 км восточнее Новолоктей]. А его́ сестра́ рабо́тала продавцо́м у нас на Не́рпино, аɣа́. И она сказа́л, что «я не хочу в совхо́зе, колхо́зе рабо́тать». […] И я сказа́ла: «Всё, я тепе́рь уже́ не твоя́ де́вушка, так что ты мо́жешь…» А он говори́т: «Е́сли…» А он был тако́й стесни́тельный па́рень-то, е́сли бы то́лько он сказа́л, что «Дава́й я отвезу́ тебе́ в свою́ дере́вню». А куда́ б они́ де́лись, мои́ роди́тели? Ну, поворча́ли, покрича́ли бы, мо́же сва́дьбу не сыгра́ли, ничего́, всё. Но он… он промолча́л. Он гът: «Раз тако́е де́ло, – он сказа́л, – я здесь жить не бу́ду». И он че́рез неде́лю, он уво́лился и уе́хал к себе в дере́вню. Ну, роди́тели-то у меня́ жи́ли на Не́рпино, уɣу́, до пися́т седьмо́го го́да, и вот таки́е вот дела́. И всё. Пришло́ вре́мя. Два́дцать тре́тье февраля́ пися́т второ́го го́да. Сва́дьба. Всё, сва́дьба, и э́то… вот его́ сестра́, она́ пришла́, когда́ он меня́ вы́вел, а у не́мцев тако́й был зако́н, что неве́сту ката́ют разде́той, зима́ и́ли ле́то. Ну, он прие́хал на кошаве́, ло́шадь разукра́шена, аɣа́. И вот нас на п… зна́чит, поду́шки, бе́лу про́стынь постла́ли, нас посади́ли с женихо́м. Уɣу́. А у него́ как-то бы́ли у́ши, они́ так торча́ли… [Смеётся.] Как-то так торча́ли, ну, х… Молоды́е, худо́й был, аɣа́. И э́то… и мы дое́хали, там верёвкой опя́ть перетяну́ли, аɣа́, не пуска́ют нас. Я грю: «Дак чё мы бу́дем, замерза́ть ли что ли?» А там дя́дя Ва́ня жил, он сосе́д наш, а он подошёл, так подня́л, говори́т: «До́ченька, проезжа́йте!» И мы прое́хали. Я грю: «Поезжа́йте, сеча́с же!» Ну, о… он отсю́да, коня́ да́ли, вот э́то всё э́то, ло́шадь э́та разукра́шена, ко… кошева́ была́, вот мы на э́тих поду́шках сиди́м, и я говорю́: «Замерза́ть что ли бу́дем?» [А что такое кошева?] А? [Что такое кошева?] Кошева́. Ну как тебе́ сказа́ть? Кошева́ — э́то таки́е са́нки, и вот сидя́т… сза́ди сиди́т… вот, наприм… мы… мы, жени́х и неве́ста сиди́т, а впереди́ вот тако́й сиди́т ку́чер. Вот, сиди́т ку́чер, он понужа́ет лошаде́й, а мы уже́ сиде́ли свобо́дно, не мы пра́вили э́той ло́шади. Уɣу́. А у него́ ж не одна́ ло́шадь была́, ащё была́ сбо́ку при… э́то… И вот они́ прие́хали там, они́ се́ли повы́пили и собра́ли меня́. Ну, как сказа́ть, собра́ли… Никаки́х при́данов-то ши́бко и не́ было, тако́е пото́м уже́ вот то́лько, когда́ э́та сва́дьба-то, а сва́дьба была́ в одно́м… Роди́тели договори́лись, что сва́дьба была́ у них здесь. У них больша́я родня́, а у нас — ма́ленькая. Уɣу́. И, э́то са́мое, и… И нас повезли́, вот по… вот то́лько и мне запо́мнилось, вот е́хали, вот как от Мизо́ново [село в Ишимском р-е севернее Новолоктей на 7 км], с ле́су уже́ вы́ехали, ду́маю: «ɣо́споди, куда́ меня́ то́лько везу́т?» И мы сиди́м мо́лча с йим, с женихо́м. Аɣа́. Прие́хали. Прие́хали — тепе́рь опя́ть где́-то в Та́боре [старое название улицы Комсомольская в Новолоктях], где́-то у кого́-то… там у каки́х-то не́мцев. Они́ нас сно́ва разде́ли, мне вено́к оде́ли, пла́тте бе́лое бы́ло у меня́, аɣа́. Так где́-то в… э́то… с как… как тебе́ сказа́ть… в ику… э́то… И разде́ли нас, и его́, и опя́ть посади́ли на э́ту… в э́ту кошёвку и повезли́. Довезли́ до… до роди́телеХ, до ево́ных, аɣа́. Я мать вообще́ не ви́дывала, оте́ц оди́н приезжа́л вот, с… со свои́м сы́ном он приезжа́л. И вот… и мы захо́дим, аɣа́. Ну, встре́тились за… А ра́ньше бы́ла мо́да, е́сли вот так вот сва́дьба, по́лно наро́ду, вся дере́вня идёт на взгля́денье, как они́ говори́ли. Это́ на взгля́дины. И вот… и нихто́ мне э́то са́мое… э́то са́мое… «Покажи́те неве́сту, мы тогда́ уйдём». Ну, мы прошли́ с женихо́м, он у́ши от… мале́нько отморози́л. [Смеётся.] Ду́маю: «Хоть бы совсе́м бы отвали́лись у него́ у́ши». Аɣа́. Ну и вот. И тут дава́й собира́ть уже́ где́-то к ча́су… Ну, роди́тели мои́, аɣа́, и вот брат, его́ жена́… Вот сноха́ Ка́тя была́, одна́ она́ была́… Ма́ленький ребёнок, она́ одна́ не была́ бы, а э́то… Вот так вот. Вот и ста́ли мы жить. Зна́чит, день прошёл, сва́дьба идёт, а я ду́маю: «Я всё равно́ сбегу́. Как то́лько мои́ роди́тели, — ду́маю, — соберу́тся домо́й е́хать». А наза́втра машин\а пришла́ за имя́, уже́ кому́ на́до на рабо́ту, аɣа́. А хто остава́лся вот, брат остава́лся со снохо́й, а мои́ роди́тели, они́ уе́хали. А я вы́шла и ду́маю: «Я шшас…» Я то́лько пла́кала. Уɣу́. Так как то́лько ска́ж… крича́т: «Го́рько!», что… целова́ться на́до, а я его́ отта́лкиваю, чтоб он меня́ не целова́л. Аɣа́. А он ме… пиха́ет меня́, что «Встава́й!» [Смеётся.] Аɣа́. Вот так вот. Вот така́ вот жи́знь была́. Ну, что те… что ещё рассказа́ть? [А взгляденье — это на какой день свадьбы?] А э… на два́дцать третье́ февраля́. [На первый день, когда праздновали?] А? [Сколько дней свадьбу праздновали?] Э… э́ту сва́дьбу-то? Три дня. [Три дня?] Три дня гуля́ли. Ну, вот хто пять рубле́й даст, хто три рубля́, броса́ли как в соло́му, хто метр… си́тцу како́го-то дава́ли. А э́то всё забира́ла… Зна́чит, был свёкор, свекро́вка и была́ золо́вка пожила́я. Она бы… была́ в труда́рмии, пото́м она́ пришла́, но она́ ка́к-то хрома́ла. Э́то са́мое, она́ ниɣде́ не рабо́тала, вот они́ жи́ли втроём и вот э́то мой муж, вот мы все жи́ли подо… я уже́ как пя́тая в семье́ у них, уɣу́. [… — Рассказывает о том, где находился дом, в котором они жили.] Ну чё, день прошёл, два прошло́, и… и сва́дьба идёт, а ве́чер… пошти́ что до утра́ гуля́ли. Там что́-то постла́ли на́ пол, всех подря́д… Брат мой лёг, и сноха́ легла́, я за сноху́ уцепи́лася, а жени́х сза́ди, за мной. А я ему́ говорю́: «Попро́буй то́лько меня́ заде́нь — я заору́». [Смеётся.] Я на него́, аɣа́. Он да́же меня́… даже́ руко́й не тро́гал, аɣа́. Вот. И жи́ли. И жи́ли, не то, что как сейча́с: по любви́, говори́т, по любви́. Ну, поживёшь — нау́чишься, жизнь заста́вит. Уɣу́. Вот так вот. [Из чего был венок у вас на голове на свадьбе?] А вено́к был и… бы́ли таки́е… была́ же́ншшина одна́, она́… фами́лия её была́ Мор, её в живо́й нет, она́ де́лала и… из во́ска… Она́ де́лала, вено́к был… Кра́сна была́ ро́за, была́ бе́ла ро́за, а пото́м ещё вот таки́е бы́ли, как… Ну, как тебе́ сказа́ть… Ну, тако́й вот был… И тут таки́е бе́лые ши́шечки бы́ли, и вот он был з… из во́ска, как… Я не зна́ю, мо́жет быть, э́то парафи́н был или что́-то, вот она́ де́лала таки́е венки́. [См. фото MAeG-Novolokti-Svdb-venok.] И вот э́то был вено́к. Ну вот сэча́с вот… У нас вот тут вот, я зна́ю, что вот живу́т вот щас, и год живу́т, два живу́т, три… Дете́й не́ту, а жи… жить — живу́т они́, аɣа́. И живу́т они́ вме́сте, а пото́м они́ игра́ют сва́дьбы. Како́е ты име́ешь пра́во оде́ть вено́к, е́сли ты уже́ не де́вка? Э́то… э́то… э́то то… Э́то большо́й грех. Э́то так счита́лося ра́ньше, сэча́с я не з… я уже́ не зна́ю. ШШас спят с кем хо́чешь, уɣу́, и когда́ хо́чешь, а не то, что бы́ло ра́ньше. Вот так вот. Вот така́ вот жиссь была́. [А на свадьбе как-то проверяли, невеста честная или нет?] А э́то… э́то пото́м свекро́вка спра́шивает. Я, зна́чит, мы… Я день я не поддала́сь ему́, второ́й раз не поддал… э́то… Крова́ть, золо́вка спит на я́шшике, оте́ц с ма́терью спят… деревя́нна крова́ть у них была́, и у нас была́… она́ не была́ не оспа́лка [односпалка – односпальная кровать], она́ была́ полторы́ таки́… така́я вот крова́ть была́. А я говорю́: «Попро́буй меня́ то́лько… Я заору́. Не тро́гай меня́, не тро́гай меня́». Аɣа́. И он меня́ не тро́гал. День прошёл, два д… Он го[ворит]: «На́до ле́зти на пола́ти». [Смеётся.] Уɣу́. И уже́ тре… на тре́ттю ночь, когда́ э́то всё, э́та сва́дьба прошла́… И лю́ди всё приходи́ли: «Покажи́те неве́сту». – «А вы чё пришли́?» – «А мы пришли́ неве́сту погляде́ть». Уɣу́. Уɣу́. Ну, и во вре́мя сва́дьбы ско́лько раз: «Покажи́те неве́сту — мы уйдём». Что уже́ на́до выходи́ть, лю́дям на́до танцава́ть и пляса́ть, а… Лю́ди не ухо́дят. Сидя́т и всё, и сидя́т. «Покажи́те неве́сту — мы тогда́ уйдём». Оте́ц возьмёт меня́ за́ руки, подведёт к поро́гу, а я стою́, как ду́ра. [Смеётся.] И они́ все на меня́ смо́трят. [… – МЭГ говорила о том, как в её семье шили одежду.] Ну как мы… как тебе́ сказа́ть… Таки́х при́дань не́ было, но у меня́ был, зна́чит, матра́с был, про́стынь была́, а ковёр был, зна́ч… из ба́йки, и таки́е бы́ли… таки́е больши́е ро́зы, три ро́зы бы́ли, вот. И то уже́ э́то… золо́вка, она́ ши́ла пла́ття, и вот она́ пото́м обшива́ла каки́м-то кра́сным, чтоб вро́де он побо́льше был, ковёр. А э́то… э́то про́сто ба́йка была́, вот. Вот э́то был ковёр. Вот так и не́ было, и штор не \было тогда́, вот. У них… у них бы́ли таки́е задергу́шки, и всё. А тю́лю вообще́ не́ было. Э́то песя́т второ́й год, э́то тако́го не́ было. [… – отвлеклась на другие темы, потом возвращается к рассказу о своей свадьбе:] А вот что́ вот, э́то са́мое, когда́ это… прошло́ вот, с му́жем переспа́ли, а я говорю́: «Я не помру́?» А он говори́т: «Нет,от э́того не помира́ют» [смеется]. А вот э́то всё случи́лось когда́ э́то всё… а у мене́ была́… пла́тьяно бы́ло тако́е, ну, она́ как… ну, она́… был си́тец тако́й, но он был то́ненький тако́й. Уɣу́. И, э́то са́мо… а под низо́м у меня́ было вы́би… вы́бито, как комбина́ция – ра́ньше ж не́ было комбина́ций никаки́х, а она́… вы́бито, выбива́ли лю́ди, вы́би… во, зде́сь вот ле́нточка была́, а тут вы́бито. Ну, я вот всё это собра́ла, и я и спря́тала э́то всё, аɣа́, в я́щик. Ну, у меня́ я́щик стоя́л. Ка́к-то свекро́вка, наве́рно, ры́лася. Она́ мне одна́жды выгова́ривала: «Мне нихто́ не пока́зывал руба́ху!» А я́ говорю́: «А чё вы меня спра́шиваете? Вы спра́шивайте у сы́на». Пусь он… спра́шивала она́ у сы́на – не спра́шивала. Аɣа́, но тако́го не́ было. Раз… раз мы не спа́ли, они́ вот подслу́шивали, что́бы… всё равно́ не сп… не спа́ли. Вот, э́то са́мо. Она́ сказа́ла мне вро́де, чтоб я… «Мене́ нихто́ руба́ху не пока́зывал!» – свекро́вка мне та́к сказа́ла. А я́ говорю́: «А чё вы мне спра́шиваете? – я говорю́: – Спра́шивайте у сы́на». [Это рубаха, в которой вы первый раз с мужем переночевали?] Да, пер… вот там была́… там была́ про́сто а́лая кровь. Не то, что вот така́я вот кровь, как вот и́ли поре́жешься, и́ли что… Вот она́… а там про́сто была́ а́лая кровь. И всё. [А нужно было показывать её?] Её на… её на́до бы́ло… Ра́нше пока́зывали. Е́сли то́лько вот жени́х не пока́жет, что он переспа́л, что она́ че́стная была́, зна́чит, на него́ одева́ли хому́т, ему́ на ше́ю. Хому́т одева́ли, да́же… да́же здесь был их… Хому́т, вот ло́шадь… Зна́ете, что тако́е хому́т? [Соб.: Да.] Аɣа́, вот э́то… И ему́ одева́ли. Уɣу́. [А как-то ещё показывали после свадьбы, что невеста честная была?] По́сле сва́дьбы – да. И посу́ду би́ли, и… рю́мки би́ли. [Это тоже означало, что невеста честная?] Да, что неве́ста че́стная, да. И… и жени́х в пе́рвую о́чередь. Он подойдёт, у него́ стои́т таре́лка, и в таре́лке рю́мка нали́та, он возьмёт, вы́пьет э́ту рю́мку, и вме́сте с таре́лкой он разбива́ет её, что он испо́льзовал неве́сту. Вот тако́е вот бы́ло. Вот тако́й стыд, тако́й позо́р. […] [А у вас свадьба была одновременно и русская, и немецкая?] Ну там же бы́ли уже́ сме́шаны: и ру́сские бы́ли, и не́мцы бы́ли. [А что немецкого было в вашей свадьбе?] А вот, у нас игра́ла то́лько скри́пка. Скри́пка был и цымба́л. Вот тако́го сэча́с не́ту. А вот скри́пку я до сих по́р люблю́: ка́к он када́… игра́ет на скри́пке, ка́к он… ты понима́ешь! У мене́ же… не зна́ю, меня́ всю стя́гивало, всю, всю стя́гивало, что… а он игра́л оди́н, он та́к игра́л на скри́пке – он был не́мец. Аɣа́, он наш, не́рпинский. А он у нас рабо́тал буɣа́лтером, гла́вным. И вот, э́то са́мое, он как заигра́ет – знашь, хоть вой! Вот, как э́то са́мое… Вот на прошша́нье он так всё уже вро́де… Но… на во… как э… Ве́чером уже́, уже́ как… как тебе́ сказа́ть… Ну чуть не до утра́, до… э́то са́мо… гуля́ли, пото́м неве́ста уже́ вено́к снима́ет, поса́дят её посреди́ избе,\ э́ту неве́сту, и хо́дят вокру́г и пою́т, что… Всё, от ты… как… Ка… не зна́ю, не зна́ю, как, но они́ пе́ли по-неме́цки [смеётся]. [По-немецки пели?] Аɣа́, они́ пе́ли по-неме́цки, да, что тепе́рь уже́ ты подчиня́ешься друго́й семье́, и тепе́рь у тебя́ друга́я ма́ма и друго́й оте́ц, и я должна́ всех уважа́ть. [Это перед свадьбой или после свадьбы?] Неет, э́то… наприм… пе́рвый день прошёл, когда́ сва́дьба б… была́, а уже́ ве́чером неве́сту… Уже́ наза́втра вено́к… уже́ она́ не одева́ет. Уже́ за шш… э́то счита́ется, что она́ переспа́ла, уɣу́. Уже́ вено́к не одева́ють. Одева́еть она́ про́сто… У меня́ бы́ло тако́е пла́тте, она́… бы́ло бе́ло, и бы́ли таки́е, вот таки́е горо́шинки там бы́ли, но они́ бы́ли не кра́сные, они́ были как чуть… таки́е, как… ну как ви́шеньки вот таки́е вот они́ бы́ли, вот тако́е пла́тье ж и бы́ло. Фона́риком сши́то так вот, э́то са́мо… Э́то на второ́й день я одева́ла. Аɣа́, тако́е пла́тье. [А в первый день было другое, белое платье?] Бе… Друго́е пла́тье бы́ло. ШШас оно́ у меня́ живо́е. Показа́ть вам его́? […] Бе́лое пла́тье и кра́сны пу́говицы бы́ли. […] Но а э́то… но вен\ок у… там у меня́ в божни́це, а уже́… Фата́ была́ из ма́рли накрахва́лена. Ма́рля была́, и вот э́та ма́рля накрахма́лена как э… как вот сэча́с вот… щас… сейча́с, что… [Показывает собирателям платье (см. фото MAeG-Novolokti-Svdb-platje-2).]