[МЭГ рассказывает о смерти своего мужа.] [А его на какой день похоронили?] Ну вот как сказа́ть… [Вспоминает.] Зна́чит, пятна́дцатого [марта] ве́чером в шесть часо́в он у́мер, а шестна́дцатого мы хорони́ли. Шестна́дцатого мы его́ хорони́ли. Уɣу́. [В доме с ним прощались как-то?] Ну дак вся дере́вня приходи́ли к ему́, все прошша́лись. Мы, э́то, все, э́то, доро́жки уб… у́браны бы́ли, всё с эт… Гроб здесь стоя́л, а не… зеркала́ заве́шивают, э́ту са́мую, и тут… Есть у меня́ и фотогра́фия, но… у меня́ отде́льно фотогра́фии лежа́т. [А зеркала зачем завешивали?] А зеркала́ заве́шивают, когда́ поко́йник. [Почему?] А не зна́ю, э́то я уже́ не зна́ю, э́то на́до спра́шивать у ру́сскихь [МЭГ — поволжская немка], я э́того не з… не могу́ сказа́ть. Вы ходи́ли к кому́-нибу́дь к ру́сским, э́то са́мое? [Соб.: Да, всех русских обошли уже.] А? [Соб.: Уже да.] Вот, я говорю́ вам, Жгуно́ва Ни́на [ЖНГ], вы бы́ли у ей? [Соб.: Да.] Ну вот у… на́до бы́ло у ей спроси́ть, почему́ зеркала́ заве́шивают. Ну, наве́рное, чтоб про́сто не… не оста́лось никаки́х… Вот э́то заве́шивали, телеви́зор заве́шанный был, зеркала́ заве́шаны бы́ли про́стынями. За… а почему́ — э́то я не могу́ сказа́ть. То́лько я зна́ю, что у люде́й так бы́ло.