[Когда человек долго умирал, что-то делали?] Ну я ничего́ не де́лала. [Муж МЭГ умирал больше суток.] Я не зна́ю. Он… он у́мер и всё, он вздохну́л и всё, и бо́льше он ни… ничэго́ у него́. Вот он жил, се́рдце у него́... Раз у него́ се́рдце кре́пкое, он рабо́тал, а вот у меня́ сноха́... ШШас я тебе́ скажу… с Плешко́ва [село в Ишимском р-е]. Вот шшас там живу́т мои́ племя́нники. Брат у меня́ Андре́й, он у́мер, а она́ оста́лася. Я не знай, каки́е у ней грехи́, э́то то́лько оди́н Бог зна́ет, уɣу́. И она́ не могла́ умере́ть. И пришло́сь вы́звать… Раз… как сказа́ть… Тут же есть и неме́цка це́рква, где́-то в Иши́ме. [… — Рассказывает о том, что больше не может ездить в эту церковь, и объясняет, как её найти.] [И что было с вашей снохой?] АА, до… до́лго не могла́ умере́ть, и она́ вы́звала свяшше́нника из го́рода. Но свяшше́нник её... отпусти́л её грехи́. А каки́е у ней грехи́ — э́то то́лько зна́ет свяшше́нник и она́. Зна́чит, никого́ не пусти́ли в кварти́ру, так быва́ет, аɣа́. Вот, наприме́р, хоть и я́ вот, е́сли у меня́ есть како́й гре… грешо́к, грех за мной, зна́чит, я вызыва́ю, э́то, свяще́нника, и он отпуска́ет мне грехи́, но он одева́ет в меня́ уже́ ру́сский кре́стик. И я э́того не зна́ла, и когда́ то́лько де́ти позвони́ли и сказа́ли, что… э́та… что умерла́ мать, Мару́ся умерла́, аɣа́, что «Тёть Э́рна [МЭГ], приезжа́йте». Аɣа́. Я когда́ прие́хала, я э́того ничего́ не зна́ла, и когда́ ста́ли хорони́ть, и хорони́ли ря́дом [01:39:19,250 – нрзб.]. А у ру́сских ста́вят у нога́х па́мятник, чтоб встать и помоли́ться, а у не́мцев ста́вят в голова́х. И когда ста́ли, зна́чит, они́ же ря́дом, они́ ста́ли ей став\ить крест в нога́х. А я удиви́лася и у племя́… у племя́нника спра́шиваю: «Почему́, — говорю́, — так хоро́ните, по-ру́сски?» И говори́т: «Тётя Э́рна, я пото́м расскажу́ тебе́». И когда́ похорони́ли, и говори́т: «Она́ не могла́ умере́ть, и когда́ она́ вы́звала не неме́цкого свяшше́нника, потому́ что не́ было их в то́е вре́мя, а вы́звала ру́сского, он её грехи́ отпусти́л её по-ру́сски, оде́л на её кре́стик, зна́чит, хорони́ть должны́ её по-ру́сски». И вот её так похорони́ли. Они́ вот де́ти, как уже́ мои́ племя́нники, вот… а он… и мне так отве́тили. Но э́то у меня́ бы́ло пе́рвый раз в жи́зни. Я э́того ещё да́же не зна́ла. Вот что.