[МЭГ снится, что ей на плечо садится большая птица, и навстречу МЭГ идёт её муж. МЭГ просит его убить птицу, а он отвечает, что эта птица – его, и тогда птица перелетает к нему на грудь, широко раскрыв крылья. См. III-14, 16 а, б] А одна́ у нас тут Лари́са была́ Кольцо́ва, она́ ка́к-то в це́ркву е́здила всё вре́мя, ии… в це́ркву е́здила, и… она́ ка́к-то за́шла, и я ста́ла говори́ть, что… са́мое: «Лари́са, вот я расскажу́ тебе́ свой сон», она́ сказа́ла: «Э́то а́нгел-охрани́тель его́ охраня́ет». Так что… [Вот эта птица?] Да, да. Э́то а́нгел-охрани́тель его́. Э́то ж… челове́к сде́лался а́нɣелом, и вот эт его́ охрани́л, поэ́тому он ж сказа́л: «Не на́до убива́ть э́ту пти́цу», аɣа́, а она́ прилете́ла и кры́лья растопо́ршшила, зна́чит, а́нгел-охрани́тель его́ охраня́ет от э́того, зна́чит, зна́чит он попа́л к Бо́ɣу. [Человек ангелом стал?] Как челове́к… да… Вот как челове́к. Вот… у Ва́ли, Ва́ля [дочь МЭГ] родила́ де́вочка, пе́рвую, она́… она́ не могла́ разроди́ться, и она́ родила́сь мёртвая. И она́ родила́ся пять килогра́мм с ли́шним. Её ей не показа́ли ей да́же, де́вочку э́ту не показа́ли, она́ мёртвая, хорони́ли мы её... аɣа́, и хорони́ли мы г… уже́... где дед с ба́бой, я говорю́: «На́те вам вну́ченьку», и… няньчите́сь там, мы моги́лу откопа́ли немно́жко, и ма́ленький де́тский г… гро́бик мы туда́ поста́вили и закопа́ли, аɣа́. И где́-то фотогра́фия есть, но они́ у меня отде́льно, кото́рые э́то, поко́йники, они́ у меня отде́льно лежа́т, фотогра́фии. Уɣу́. И… и яя… рассказа́ла ей э́тот сон, Лари́се, она́ сказа́ла: «Вот э́то а́нгел-храни́тель, у ка́ждого челове́ка есть а́нгел-охрани́тель». Вот, я вот ложу́сь спать и говорю́: «Ложусь с Бо́ɣом, а… ами́нь, – я говорю́, – Пусь нас охраня́ет, – я име́ю в виду́ уже́ сы́на же, раз он у меня́ здесь, – и днём и но́ччу. С Бо́ɣом, ами́нь». Вот так я говорю́, когда́ я уже́ ж… уже́ моли́тву прочита́ла, кото́рую зна́ю, кото́рым м… мать научи́ла меня́, что я зна́ю, и по-ру́сски, и по-неме́цки, вот та́к вот. Вот так вот я говорю́, вот а́нгелу-храни́телю, вот. Есь вот тако́й. Вот тако́й вот сон я ви́дела, вот. Но она́ мне… она́ сказа́ла, она… всё вре́мя в це́ркву, и до сме́рти она́ ходи́ла в це́ркву. Она сказа́ла: «А́нгел-храни́тель его́ охраня́ет». Я… я говорю́: «Он же не винова́т, а винова́ты роди́тели», вот с его́ на́до, с роди́телей на́до спра́шивать, е́сли ребёнок не обу́ченный ни к чэму́. [Кто такие ангелы?] А э́то а́нгелы, э́то вот е́си… вот е́си челове́к умира́ет до шестна́дцати лет – э́то уже́ анге.. ангело́чек. [До шестандцати лет?] Даа, уже́, да, до шестна́дцати лет умира́ет челове́к е́си, ма́льчик или де́вочек – э́то уже́ анге… ангело́чек. И вот я тебе́ хочу́ сказа́ть, мы когда́ похорони́ли э́ту де́вочку… А Ната́ша, она́ жила́ отде́льно пото́м, она ж ешшё с на́ми жила́ всё, пото́м она́ ушла́: когда́ роди́телей не ста́ло, она́ ушла́ от нас. И… я ви́жу сон: нет, мы уже́ здесь, наве́рно, жи́ли, да? Она́ идёт и ведёт де́вочку, ду… де́вочке э́то, бы́ло пя… где́-то лет двена́дцать, наве́рно, вот так… тако́го ро́ста. Я говорю́: «А… тётя Ната́ша, а ты куда́ э́то идёшь?» Ещё и девчо́нку каку́ю-то ведёт. Она ска..: «А я хочу́ показа́ть тебе́ э́то Ва́лину до́чку». Она́ мне так сказа́ла. «Я хочу́ те показа́ть Ва́лину до́ччку тебе́». Ну ей лет двенадца́ть, де́вочка така́я была́. [А что это значит?] Ну э́то, я не зна́ю, сколько лет прошло́, я не могу́ сказа́ть. Я э́того не могу́ сказа́ть, до́ченька. А вот тако́е… вот тако́й вот сон мне присни́лся.