[А бывало такое, что вот срядились, а потом хозяин сделал что-то не то, и ему делали что-то плохое?] Бы́ли таки́е де́ло. Ино́й раз чё-то он запарта́чит, а обса́ду втору́ю где брать? И вот у них конфли́кт происхо́дит, да, а тот психнёт: «А я и уйду́!» – «Ну и прихо… уходи́, я тебе́ плати́ть не бу́ду! – сколь он сде́лал. – Я, – ɣовори́т, – тебе́ не бу́ду плати́ть пока́ ты всё не сде́лаешь». А он придёт опя́ть… [А может плотник или печник сделает какую-то гадость, что потом в доме начинает шуметь, например?] Э́то на зло́го хозя́ина. Как хозя́ин с ним обраща́ется… Вот ра́ньше пе́чи ло́жили, зна́чить, и свист, свисти́т в пе́чке [смеется]. А… он чё де́лал, чело́ ло́жит, на вы́ход там на… и кури́но с крыла́ перо́ навя́жет, а когда́ тёплый во́здух идёт кве́рху, они вот так вот кру́тятся и свистя́т [смеется]. Пойдёт к печнику́ опя́ть: «Ну попро́буй, ме…» Шо-то у ней перело́жит, зале́зет, э́то всё уберёт: «Ну, затопляй!» Пошло́ де́ло. Э́то на зло́го хозя́ина. Что ведь начнёт ука́зывать. Вот э́ту печь я сам ло́жил, дак и мне всё нормально [показывает на свою печь]. [Соб.: У вас еще она сохранилась.] Аɣа́. [А как подвешивают, на проволочку в трубу?] Ну там же уже́ холо́дный во́здух идёт, он и ни́тку… ну, приме́рно вот юрки́ бы́ли, то́лстую ни́тку берёт, свя́зывает их [перья] пучко́м, к их когда́… тёплый во́здух-то кве́рху идёт, они́ вот так вот [машет рукой, изображая летающие перья]. А перо́ же оно́ даёт звук. Вот смотри́те, ле́бедь лети́т «фу-фу-фу-фу-фу-фу» [расмахивает руками, изображая крылья], а они́ вот так свистя́т. [И дым, наверное, внутрь идет?] Ну а где… где, говори́ть: «В дверь, в око́шко, и в трубу́ немно́жко» [смеется]. «Дым, – говорить, – сло́жит, – говори́ть, – пе́чку, дым в око́шко и в трубу́ немно́жко. В дверь, в око́шко, и в трубу́ немно́жко». Быва́ет, что не… не уɣада́ет сло́жить. Там дымохо́ды, чё-нибудь перепу́тает. А е́сли у нас… был тако́й печни́к, он сюда́ уло́жит [щелкает себя по горлу] с ча́йный стака́н [выпьет], тада́ ло́жит, а пото́м чё-то где-то с дымохо́дом перепу́тает, зато́пит – весь дым в избу́. Вот мне уперёд ло́жили пе́чку ўот э́ту вот, друɣо́й то́лько, друɣо́й печни́к. Я с рабо́ты на обе́д приезжа́ю, тра́ктор заглуши́л, иду: «А че, Нина [жена КИЛ], у вас всё откры́то?» А оне́ ползко́м по́лзают, э́то, ɣоловёшки вы выɣреба́ют, там, в э́ту, в ва́нну, и выта́скива́ют. Я говорю́: «В чём де́ло?» А вот, затопи́ли, и ниско́лько не идёт ў трубу́. Чё ты бу́дешь де́лать. Я зала́жу, смотрю́ домохо́ды, а у него́ низ перекры́то. Вот они́… вот он, смотри́, дымохо́д, пе́рвый идёт вверх. Вверх, отве́рстие ўверху́. А у того́ уже́ внизу́ отве́рстие. И вот так он идёт, зме́йкой [показывает руками дугу]. У него́ второ́й перекры́то, там оста́влено так вот, он опусти́ўся, у него́ кирпи́ч. Он мо́жет и не знал э́того, но он опусти́ўся. Ну я э́тот кирпи́ч кое-как вы́тащил, верх закры́л, зама́зал всё, ɣоворю́: «Ну-ка затопля́йте». Как заɣуде́ла [смеется]. А они́ ползко́м по́ўзают. То́же, на́до всё уме́ть, пе́чи, как чё.