[Были ли здесь «знающие» люди, которые могли что-то нехорошее сделать?] Коне́чно, бы́ли здесь, говори́ли, чёрной ма́гией ра́ньше же занима́лись, говори́ли, я ли́чно с… не ста́лкивалась с э́тим, но говори́ли, что, допу́стим, вот здесь ба́бушка одна́ жила́, говори́ли, что она́ чёрной ма́гией занима́ется. [Что про неё говорили?] Ну вот то и… я то́лько слы́шала, что говори́ли, что она́ вот не добро́, а вот зло де́лает. [Она мешала кому-то?] Девча́та, я не зна́ю, я не ста́лкивалась, я то́лько слы́шала. Но её давно́ нет уже́. Я слы́шала, что была́ така́я, что я́кобы чёрной ма́гией занима́лась она́. Каки́е-то… [А сейчас есть такие в деревне?] Да нет вро́де, не зна́ю, не слы́шала, что́бы кто-то… [… – МТА говорит, что колдовству можно научиться в интернете, а в девяностые даже продавали книги по чёрной магии. МТА их покупала, но потом прочитала, что «не желающий никому зла» человек не должен держать такие книги у себя.] [Не рассказывали, что та, которая занималась черной магией, бабушка как-то умирала тяжело?] Я не по́мню ничего́ да́же. [Она ни в кого не превращалась?] Нет, я не слы́шала тако́го. Но чё-то… я не зна́ю с кем, с ней свя́зано э́то и́ли нет, – кто-то мне говори́л, что тяжело́ умира́ла, что занима́лась э́тим… а про кого́, я не… Но тако́е в па́мяти у меня́ есть, что говори́ли: вот она́ занима́лась злом и умира́ла, до́лго не могла́ умере́ть. Мо́жет, э́то я где-то чита́ла, потому́ что все же предрека́ют э́то им, мо́жет быть, э́то вот и всё в ку́чу уже́ слило́сь, не зна́ю. А про… как сказа́ть… про кто-то превраща́лся, мне ба́бушка в де́тстве расска́зывала, но я чё-то с трудо́м в э́то ве́рю. [Это в Ревягина (МТА родилась в дер. Ревягина, ок. 20 км от Новолоктей)?] Да-да-да. Ба́бушка расска́зывала, что жила́ у них там кака́я-то Да́рьюшка, и она́ говори́т… […] Ну вот она́, мне ба́бушка расска́зывала, что она́ превраща́лась. Допу́стим вот, как мы ве́чером идём с ней, и я ей… у неё спра́шиваю: «А бы́ли колду́ньи каки́е-то?» Она говори́т: «Коне́чно, бы́ли. Да́рьюшка вот тут», – показа́ла, где жила́. И я говорю́: «А что она́ де́лала? Превраща́лась?» Говори́т: «Да, она́ в трубу́ вылета́ла, – и говорит, – я одна́жды ве́чером иду́, смотрю́, а луна́ све́тит, ночь све́тлая, – говори́т, – за мной клубо́к ка́тится». [Клубок?] Клубо́к како́й-то ка́тится. [Что за клубок?] Ну... [Из ниток?] Я поняла́, что из ни́ток клубо́к. Не мя́чик, а вот она́ сказа́ла: «Клубо́к ка́тится за мной». Ну, я не зна́ю, в де́тстве-то мне, коне́чно, бы́ло, глаза́ вот таки́е [широко раскрывает глаза], коне́чно, стра́шно бы́ло. [И она решила, что это колдунья?] Ну, тогда́ говори́ли, что Да́рьюшка. Хотя́ по… я вот сейч\ас, когда, я гърю, когда́ в архи́ве-то посиде́ла, я про э́то же ду́мала, вспомина́ла. Ду́маю: «Чё-то маловероя́тно». Потому́ что дере́вня совсе́м просуществова́ла, ну, недо́лго. Она́... ты́ща восемьсо́т девяно́сто шесто́м году́ её то́лько основа́ли, и уже́ в… конце́ восьмидеся́тых уже́ дере́вня практи́чески… Она́ ж, она́ как ста́тус дере́вня есть, а там никто́ не живёт уже́, все разъе́хались. Поэ́тому ма́ло э́то… вер… я гърю, ма́ло там… [Клубок за ней катился, он ей что-то дурное сделал?] Нет, ничего́ абсолю́тно, нет, про́сто, она́ до до́ма дошла́, говори́т, и всё, дверь захло́пнула и всё. [Как колдунья в трубу вылетала?] Как что? Вот она́, я по́мню, в де́тстве, ну ско́лько… Я ещё в шко́ле не учи́лась, ма́ленькая была́, ско́лько мне там бы́ло лет, вот она́ говори́ла: «Она́ в трубу́ вылета́ла». Уж на чём она́ там вылета́ла, не зна́ю. Но я чё-то в э́то, не зна́ю…