[Бывает такое, что в какую-то ночь около Рождества молодежь хулиганит?] Бы́ло. Бы́ло тако́е, но сейча́с ка́к-то тако́го, я э́то, мо́жет быть, уже́. Бы́ло. Но э́то не на́до э́то де́лать, э́то то́лько вреди́т. Вот я да́же по́мню, у меня́ ба́бушка – она́ пекла́ хлеб, вообще́ на колхо́з она́ была́ така́я стряпу́ха, что о́чень хлеб её сла́вился и вку́сный о́чень был. И вот она́ в пе́чке – би́тая пе́чка у неё была, и она́ в ней выпека́ла три па́ртии хлеба. Там и калачи, всё… [Просто дома?] До́ма. На дому́ она́ пекла́. И вот одна́жды затопи́ла пе́чку, вот в свя́тки, а в… посмотре́ла, а свет всё в трубу́, ока́зывается, ребя́та стекло́м закры́ли трубу́. И дым весь в дом, а до́мик-то ма́ленький, вот ну, така́я вот, как вот на́ша э́та избу́шка, мо́жет быть, побо́льше чу́ть-чуть, вот. И вот пробле́мно ей бы́ло, коне́чно, э́то же сто́лько пото́м де́ла, рабо́ты им… де… Ребя́там-то что, им же смешно́, как сказа́ть, ко́шке игру́шки, а мы́шке слёзки. Так и тут. Вот тако́е бы́ло. Быва́ет, что и дрова́ми перекла́дывали кали́тки там стару́шкам, но э́то то́же, уже́ не на́до э́того де́лать, э́то уже́ ли́шнее, э́то непра́вильно, я ду́маю. Что им как бы им смешно́, и они́ что́-то там как бы хули… э́то хулиɣа́нство како́е-то уже́, я так… понима́ю.