У ма́мы был горшо́к гли́няный… Но в нём она́ ничё вобще́ не де́лала. Лека́рство де́лала в нём то́лько и всё, бо́льше ничего́ не де… [Лекарство делала?] Ну, от э́того, от ка́шля. [Что она делала?] Ой, щас я не по́мню, щас уже́... Зна́ю, что ало́й, мёд ложи́ла туда́. И э́тот горшо́к ста́вила в каку́-то посу́дину, засыпа́ла пшени́цей вокру́г, чтоб горшо́к в пшени́це в э́той был, и ста́вила, там же ру́сские пе́чки у нас бы́ли, ста́вила в ру́сскую пе́чку. И оно́ па́рилося ско́лько-то вре́мени. И вот э́тот мёд расхо́дится, алой там расхо́дится, и вот пото́м э́то пить. Чё-то вот тако́е по́мню мале́нько. Ну, э́то уже́, э́то уже́ мно́го лет наза́д бы́ло. [Пшеница для чего?] Не зна́ю, не зна… [Она снаружи?] Да, чтоб… Не внутри́, а вокру́г горшка́. Вот для его́ э́то, я то́же не зна́ю. Э́то вот слы́шала… ви́дела, как она́ де́лала. А, не зна́ю… для чего́, я и не спра́шивала. Ну, де́лала – де́лала. Нам тада́ не до э́того… Бе́гали ребяти́шки, дак кого́ мы… Нам, ну интере́сно: погляде́ли, сде́лали и да́льше пошли́. А для чего́, и заче́м, и как…