[МОГ говорила про то, что у мусульман есть принцип платить кровью за кровь, который был в Старом Завете. Соб.: А у евреев как?] Ну, евре́ев он то́ка же кото́рые… как сказа́ть… воспри́няли вот э́то вот, Но́вый Заве́т, хто пове́рил в Иису́са Христа́, что… что он в одно́м… в Тр… э́то ж свята́я ж Тро́ица, счита́ется: Оте́ц, Сын и Свято́й Дух, – э́то в трёх ли́ках у нас вот э́то вот… а он же оди́н, Госпо́дь Бог, то́ка он вот э́того сы́на посла́л своего́, что́бы лю… мы уви́дели э́то, понима́ете, что... пощу́пали его́, вот, что́бы мы пове́рили в э́то, вот… что мы ве́рим, как э́то Фома́ ж не пове́рил, пока́ не уви́дел, вот и мы уве́ровали, э́то что… дал Госпо́дь Бог, ну, э́то ж оди́н и тот же Бог, кото́рый был, но он же по́нял, что что́-то не так де́лает… ну, вот так вот и пошло́... тепе́рь за… за́поведи… на́до люби́ть, да́же е́сли ты… тебе́ сту́кнули по одно́й щеке́ – подста́вь другу́ю, но не отвеча́й злом, а мы… [Что было с евреями, которые в Иисуса Христа поверили?] Вот, хто пове́рил… они́ правосла́вную ве́ру, они́ так же, как и мы сейча́с, у них таки́е же за́поведи, они́ и в храм хо́дют, а хто оста́лся, я не зна́ю да́же, кому́ они́... сейча́с же Госпо́дь Бог их… он изгна́л их… они́ ве́рут… у них синаго́га своя́, они́... там у них соверше́нно друга́я ве́ра, они́, я не зна́ю, кому́ они́... Моисе́ю, что ли, како́му-то мо́лятся вот… я не представля́ю да́же, кому́ они́ мо́лются… они́ не призна́ли. Так же как… хто у нас ещё не призна́л, вот… а, се́кты вот э́ти ра́зные… бапти́сты… они́ же не признаю́т э́того ничего́. [А они кому молятся?] Они́ напряму́ю, как говоря́т: «Мы мо́лимся то́ка Го́споду Бо́гу». Они́ не п… Тро́ицу не признаю́т. «Мы мо́лимся то́ка вот напряму́ю», – у них же ни ико́н не́ту, у них не́ту церкве́й, у них, вот, постро́или, ра́нше они́ вообще́ ходи́ли ўз до́му у дом про́сто… я оди́н ви́дела тако́й у нас, када́ в Припёчине в э́той то́же бы́ли бапти́сты, и я ка́к-то… меня́... девча́там э́то, говори́т… ну, тогда́ ж д… дружи́ли ж де́ти ме́жду собо́й… я ви́дела э́то, у них ничего́ не́ту, у них нету вот так, как у нас, они́... они́ про́сто, вот, стано́вятся… куда́ там они́ мо́лются, кому́ они́, чего́, я не зна́ю… смо́трют, как в ко́смос туда́ вот, на не́бо, и всё… моли́тва там, но у них е… по-друго́му же́... [А молитвы у них такие же, как у нас?] Нет, нет, нет, нет, нет. [Они вместе молятся?] Да, у них там, как-то они́ до исступле́ния… таки́е есть, что они́ аж па́дают и бью́тся тада́... и там вообще́... до исте́рики дохо́дит у них, у них совсем по-другому. [Они не крестятся?] Ой, по-мой… я не зна́ю, кре́стятся они́ или не кре́стятся, я вот э́то да́же не могу́ сказа́ть, я ка́к-то… есть у них э́тот, ве́руют они́ в креста́ или не ве́руют. У них креще́ния нет, они́ кре́стются, но зна́ете, когда́ кре́стются? У нас стара́ются перекрести́ть в младе́нчестве, вот, а они́ кре́стются по́сле тридцати́ годо́в, осо́знанно уже́ принима́ют вот э́то… но у них соўсе́м друго́й обря́д там како́й-то идёт, у них не так, не водо́й, как у нас, кре́стют… [А как?] Я не зна́ю… у них соверше́нно друго́й обря́д како́й-то… как они́ там э́то де́лают, я не зна́ю, но то́лько не э́то. [Праздники у них такие же, как православные?] Пра́здники не всегда́, они́ у них в воскресе́нье, вот они́... они́ признаю́т э́ти пра́здники, в воскресе́нье они́ не рабо́тают, они́... вот у нас же́нщина тут есть, она́ и меня́ вербова́ла, когда́ я прие́хала то́ка с Москвы́, она́ подходи́ла ко мне всё… они́ о́чень гра́мотно расска́зывают, что, вот, ой-ой-ой-ой-ой, вот. Батюшки… у них облаче́ния не́ту, у ба́тюшек, они́ в обыкнове́нных, вот, в костю́м так одет, что там, чего… вот… и по воскресе́ньям они́, вот, и… тепе́рь уже́ в Че́рикове, по-мо́ему… как же они… называ́ется дом э́тот и́хний… не це́рьковь… моле́бный дом что ли, вот они́ туда́ е́здиют, вот. А не дак с… е́сли, то собира́ются по деревня́м у кого́-то так вот… по воскресе́ньям… а друго́й раз, вот, у нас пра́здник попада́ет не в воскресе́нье е́сли, они́ рабо́тают, большо́й пра́здник, допу́стим, вот, они́ бу́дут рабо́тать, они́ не признаю́т э́тих пра́здников, у них… [Они даже на Благовещение будут работать?] Да, что-то они́... они́ не ве́рують э́то са́мое, у них всё по-друго́му, они́ ж как говоря́т: «Мы вообще́ не пьём», – хотя Иису́с Христо́с… е́сли на пра́здники, там вино́ ж разреша́ется, виногра́дное вино́, оно́... и́здавна всё э́то бы́ло, вот. А они́ говоря́т, что: «Мы не пьём», – хотя́, коне́чно, там… как они́ не пьют, э́то поня́тно, тут то́ка одно́ говори́ть, что «не пьём». У них и п… друго́й обря́д при захороне́нии, они́ ба́тюшку не зову́т, как-то у них… я не зна́ю, как они́ там чего́ де́лают. [На могилу что ставят?] Они́ не хо́дют не… не… на э́ту са́мую… на кла́дбище… вот у нас на Ра́дуницу, если лю́ди иду́т, они́ и не хо́дют. Они́ не помина́ют да́же, е́сли… как у них не поло́жено, вот, во́дку ж там и вино́ ста́вить, я уже́ не зн\аю, что… как… как… я никогда́ не была́... но у них совсе́м по-друго́му. [То есть они даже на могилку не ходят к своим пре́дкам?] Не, ну, они́ пойду́т на моги́лку, и крест они́ так вот, как у нас же… как же, моги́лка ж не бу́дет… крест они́ поста́вят, но захороне́ние, вот, у них, ка́к-то я… у них совсе́м друго́е там. [А у мусульман как?] Ну, мусульма́н же… там уже они́ не в гроб их хоро́нят, они́ ж их оку́тывают в бе́лые э́ти каки́е-то… про́стынь, как она́, я не зна́ю, покры́вал бе́лый како́й-то, как му́мию завора́чивают, и некоторы́х же си́дя хоро́нят, выка́пывают там. У цыга́н, я зна́ю, что они́ вообще́ там де́лают ти́па скле́па: ковры́, большу́ю вы… моги́лу выка́пывают, цементи́руют её... ковёр, гроб, а пото́м опя́ть всё э́то, как… всё замуро́вывают. [Как будто комната?] Да, да, да, да, да. Они́ же… у них обряд э́тот о́чень тако́й, что там и де́ньги, и зо́лото… они́, вот чтоб пото́м всё э́то не вы́тащили… и шу́бы там, вообще́, э́то оди́н раз я была́ в Лю́берцах, там дак вообще́... и на э́том… дък и у них же э́ти па́мятники стоя́т в по́лный рост… в по́лный рост, е́сли уже они́ из мра… чёрного мра́мора и в по́лный рост, вот, бо́льше… наве́рно, ме́тра пол… полтора́ то́чно, а, мо́же, и бо́льше вот э́ти па́мятники… да где там, э́то я полтора́ ме́тра тут [смеётся], а их бо́льше, в по́лный рост ўсе… и тако́е, что вот действи́тельно це́лый холм там, вот, у ка́ждого всё по-своему. Так вот, хто ве́рит в Иису́са Христа́, в право́славие э́тому, тот… а э́ти совсе́м по-друго́му уже́ иду́т, так же и евре́и, так же и все. [Евреи здесь по сёлам не жили раньше? Только в Черикове были?] Вот зна́ете, да́же и не зна́ю, мо́жет, они́ и бы́ли когда́ тут, но, в основно́м, они́, коне́чно, в Че́рикове, поско́ка э́то же наро́д тако́й, что… ну, де́нежный, им на́до… они́ же са́ми рабо́тать осо́бо ж не люби́ли, они́ же… у них, как… в и́хней на́ции так же, как и у цыга́н отку́да-то там э́то и зо́лото води́лось, и всё э́то на све́те, понима́ете? Э́то у просто́го челове́ка… он бу́дет рабо́тать на земле́, а они́ осо́бо рабо́тать не бу́дут, они́ лю́бят ла́вочки, что́бы хоть небольша́я, но была́ ла́вочка, вот тако́е вот… ну, в Че́рикове, поско́ка там уже́ и база́р, и… позволя́лось э́то, вот, а в дере́вне вряд ли, что хто-то… в дере́вне тут на́до рабо́тать, скоти́ну держа́ть. [Они по деревням не ездили со своими товарами?] Е́здили, ез… е́здили, ра́ньше е́здил у нас… у него́ ло́шадь своя́ была́, тада́ ж не́ было э́тих на… ло́шадь запряга́л, вот… вози́ли нам они́... что тада́... платки́ э́ти, тада́ называ́лось га́росовики, я щас покажу́, что тако́е га́росовик. Вот плато́чки э́ти привози́ли ба́бкам… так, щас найду́... вот… [Показывает платки.] Вот таки́е платки́, вот э́то с тех пор ещё, во, ви́дите? Они́ хэбэ́шные, вот он, хэбэ́шный и вот с таки́м узо́ром, и бы́ли шерстяны́е ещё, ну э́то, как тогда́ называ́лось, га́росовики у нас. [Они набивные?] Ну, вот, они́... они́ не линя́ют, да, они́... они́ не линя́ют э́ти платки́, вот, они́ бы́ли ме́ньше, бы́ли бо́льше, бы́ли ещё побо́льше платки́ э́ти, вот. Свисту́льки, вот э́ти ра́зные петушки́, пти́чки, и нам, де́тям, тогда́, что, яйцо́ принесёшь сыро́е, и́ли там два – уже́ ско́ка… де́нег тада́ отку́дова [нрзб. – 01:03:15,348] – он тебе́ там даст пятна́дцать и́ли два́дцать копе́ек. [Смеётся.] Я́йца собира́л, да́же я́йца собира́ли, а вот на таки́е ско́ка-то на́до бы́ло де́нег плати́ть и ско́лько-то на́до бы́ло ещё тря́пок сдать, вот э́ти… ве́тошь… но тада́ ж бы́ло всё натура́льное, э́то сейча́с синте́тика, а тада́ всё натура́льное: мешкови́на там, каки́е уже́ тря́пки, что́-то тако́е ста́рое или пальто́ како́е ста́рое, вот э́ти всё собира́ли. А ещё у нас в наро́де называ́ли их коря́вки. [Смеётся.] Коря́вки, потому́ что, ну, гря́зные, поэ́тому коря́вки, говори́т, во, на́да. Прие́хали, он так и крича́л: «Коря́вки», – е́дет по э́тому са́мому и по всей дере́вне уже́ кричи́т, – «тря́пки-коря́ўки», – там всё э́то, его́ все уже́ зна́ли, и все э́ти собира́лись, и вот хто га́росовичек, хто шерстяну́ю… ско́ка на что… ско́ка ты уже́ сдашь. А де́ти вот э́ти он привози́л вот э́ти свисту́льки, я по́мню, всегда́ бы́ли у него́. В основно́м, он вози́л, вот, и́менно, вот, платки́, а что ещё он повезёт там тако́е. [Соб.: Полезная вещь.] Да, да, да, да. [Смеётся.] [Не пугали вас этим евреем? Что если будешь плохо себя вести, то этот еврей придёт заберёт?] Нет, нет, цыга́ном пуга́ли, цыга́… цыга́не е́здили то́же по деревня́м, вот, ну, они́ что… гада́ние предлага́ли, вот: «Дава́й, – там, – погада́ю», – друго́й раз с детя́ми… иногда́ привози́ли то́же и они́ платки́, ну, э́то, зна́ете, там уже́ и тря́пки они́ не бра́ли, есте́ственно, е́сли э́тот осо́знанно он… яи́чки обы́чно они́ собира́ли, да́же грибы́ сушёные иногда́, мо́жно бы́ло им сдать, евре́и они́ бра́ли всегда́ э́ти грибы́, вот, осо́бенно бе́лые если грибы́, там тада́ нани́зывали их на э́ти, и прито́м по сорт… по со́рт… поста́рше они́ по друго́й цене́, а кото́рые моло́денькие они́ совсе́м по друго́й, вот на ни́тке так вот де́лали, и вот… вот и э́ти собира́ли… ну, иногда́ да́же я́годы, вот, в лесу́ я́годы когда́, е́сли тако́й вот сезо́н, так могли́ да́же я́годы брать, а так, вот, тада́ же у люде́й ничего́ не́ было э́того… что е́сли э́того… свинёнка э́того зако́лят там, дак и то стара́лися же где́-то к Рождеству́ или к Па́схе бли́же туда́ поде́ржат, а так же осо́бо же наро́д у нас тада́ бе́дный же был совсе́м, э́то щас уже́ бо́лее-ме́нее так дере́вня ста́ла, вот. [Соб.: А вот, говорят, евреи свинину не едят.] Нет, э́то не… не евре́и, э́то тата́ры так, э́то тар… тата́ры не едя́т. Но не все, не все, кото… есть же ве́рующие и не ве́рующие, хто ве́рует, да, те не едя́т свини́ну. [Почему им запрещено?] Ну, как… я, вот… по Би́блии там, в основно́м… ну, где́, они́ же… э́то же где, Иерусали́м, э́то ж, ну, гони́мые, там же го́ры и что там же лесо́в не́ было, понима́ете? В основно́м, пески́, вот, там свине́й… сви́нство э́то тада́ не води́… там, в основно́м, что бы́ло: держа́ли э́тих ове́ц, в основно́м-то, ста́да ходи́ли, что ещё... ослы́ э́ти, осли́цы э́ти, верблю́ды, тепе́рь, и коро́вы каки́е-нибудь там уже́ бы́ли, я не зна́ю, ло́шади… свине́й э́то уже́, мо́жет быть, я не зна́ю, че́рез ско́ка… в основно́м… и же́ртвы же бы́ли, и́менно вот приноси́ли же́ртву побога́че, хто скот держа́л, там к пра́зднику како́му-то, держа́ли… приноси́ли вот э́то в же́ртву, зака́лывали, сжига́ли, что́бы Го́споду Бо́гу… вот э́то щас вот в алтаре́ там есть же э́то, как же называ́ется, жертвоприноше́ние где, так сейча́с-то… а тада́ ж име́нно, вот, сжига́ли, вот э́то, жи́вность, что́бы вот э́тот дым шёл от э́той… от мя́са от э́того, вот. Ну я так ду́маю, что, наве́рно, ну, мусульма́не, они́ же… у них же Кора́н, у них же совсе́м по-друго́му э́то всё, они́ ж не правосла́вные, у них же всё по-друго́му соверше́нно, у них же и… и бо́лее таки́е и за́поведи там совсе́м други́е, хотя́, по иде́е, сра́зу ж бы́ли все ра́вные у Бо́га, а пото́м то́ка раздели́лись, вот, что языки́ пошли́ уже и всё, а сра́зу ж всё бы́ло так же. [Откуда разные языки пошли?] Ну, вот, када́ э́ти… апо́столов он по све́ту пусти́л же, и всё пошло́ уже́, ра́зные пошли́ вот э́ти вот… Он дал им, он дал вот э́то вот, что́бы они́ понима́ли э́ти наро́ды, понима́ете? Пошли́ уже́ и языки́, вот и́менно када́ появи́лися двена́дцать апо́столов. [До этого один язык у всех был?] Да, все на одно́м языке́ разгова́ривали. [А почему все по-разному верят?] Дак вот и пошла́ вот э́та ве́ра, уже́ ж пошла́ она́, када́ апо́столы пошли́, пошли́ э́ти сам… ка́ждый себе́ приду́мывал, понима́ете? Так же, как сейча́с. [Смеётся.] Что во что гора́зд, тогда́ и так же, хто́-то и́скренне ве́рил Бо́гу, а хто́-то, извини́те, всю э́ту ве́ру по… для себя́ подде́лывал, что́бы нажи́ться то́лько, вот тебе́ и всё, так и сейча́с же быва́ет. [Хочу про свинью уточнить: её татары, мусульмане не едят, а евреи едят?] Евре́и едя́т свини́ну. [Едят?] Коне́чно, я ско́ка, вот, была́, они́ едя́т свини́ну, я не зна́ю, мо́же, не те евре́и, но свини́ну они́ лю́бят. [Есть у них что-то особенное, что только у евреев бывает?] Ну, у них, как ма́ма расска́зывала, у нас, вот, на Па́сху кули́ч пеку́т, а у них на Па́сху они́ де́лали… маца́, называ́лась так. Вот почему́-то э́ти… како́й-то вот… ка́к-то они́... хле… э́тот из муки́ де́лали таку́ю вот да́же не лепёшку, а как\-то, вот, на про́тивень, вот, ти́па квадра́тной де́лали, то́ненькую таку́ю выпека́ли из хле… а что уже́ туда́ они́ добаўля́ли… ну, ещё, вот, я не зна́ю, наско́ка э́то пра́вда бы́ло, что, говори́т: «Вот э́то перед Па́схой, вот в э́ту мацу на́до бы́ло, – говори́т, – доба́вить обяза́тельно кро́ви», – и прито́м челове́ческой кро́ви, и бы́ли ра́нше… убива́ли дете́й, вот, что́бы, вот, с э́того жертвоприноше́ния вот э́того доба́вить вот э́то вот, я не зна́ю, наско́ка э́то ве́рно, но ду́маю, что тако́е и бы́ло, вот. Пото́м они́ уже́... они́ добаўля́ют кровь, но добаўля́ют уже́ кровь – ру́бят, допу́стим, пти́цу: петуха́ там и́ли что́ они́ вот… они́ всё равно́ в э́ту мацу́ добавля́ют кро́ви. [Детей убивали своих?] Нет, и́менно, что не свои́х, как же свои́х… они́ вон э́тих выла́вливали дете́й… коне́чно, не свои́х э́то бы́ло, что ж сво… своего́. Хотя́ у, вот, у… я не знаю́, там уже́ вер э́тих, и бапти́сты, и пятидеся́тники, и ещё там, вот, у меня́, там, ско́ка чита́ла э́тих, у ка́ждого там же своё, то́же жертвоприноше́ния бы́ли, и молоды́х де́вушек, вот да́же мать отдава́ла, насто́ка бы́ло, вот, е́й вну́шено э́то, что на́до, вот, принести́ э́то же́ртву, что да́же не жале́ла мать, вот, свою́ дочку. Ну, э́то, опя́ть-таки, э́то же не… не правосла́вные, э́то всё… [Про детей рассказывали, что такие случаи были?] Ма́ма расска́зывала, да, что пропада́ли де́ти, вот, а пото́м уже́, када́, ну, э́то ж, мо́жет быть, старина́ когда́ была́, понима́ете? Щас, када́ уже́ мили́ция, мо́жет, э́то ужесточи́лось, дък ста́ли, мо́жет, боя́ться, а так бы́ло тако́е. [То есть они брали кровь либо человеческую, либо с петуха?] Ну, тепе́рь они́ уже́ добаўля́ют вот э́ту… они́... у нас кули́ч мы несём, а они́, вот, вот э́то вот, вот, они́... как они́... я не зна́ю уже́, постя́тся они́, не постя́тся, я… я не вника́ла никогда́. [Но вот это у них называется маца?] Маца́, маца́. [Не угощали они этой мацой православных?] Нет, дак а заче́м э́то на́до, правосла́вный он и не бу́дет э́той… а заче́м оно́ на́до. [Соб.: Ну, может, по-соседски на праздник угостят.] Не зна́ю… ну, то, что ма́ма расска́зывала… потому́ что евре́и, они́ к себе́... они́ рабо́тать са́ми не люби́ли и да́же ходи́ли, вот, нанима́ли люде́й там… и де́вушки ходи́ли, и же́нщины ходи́ли, а у них же как, у нас, вот, воскресе́нье, а у них суббо́та – выходно́й, понима́ете? Шесто́й день у них почему́-то, вот, не в воскре́сенье, а в суббо́ту. И лю́ди ходи́ли к ним, вот, убира́ться, гото́вили им, и, ви́димо, вот э́то ви́дили и расска́зывали, что, вот, как оно́, чего́, а са́ми они́ не о́чень-то рабо́тают, они́... [В субботу они ничего не делают?] В суббо́ту да, они́, вот… у них ш… у евре́ев ш… у нас воскресе́нье, а у них суббо́та. [Когда евреи жили где-то в этом районе, они на своем языке говорили или на местном?] Ну, када́ ме́жду собо́й, они́ обща́лись и́менно на своём языке́. Е́сли я приходи́ла, вот, допу́стим, я их язы́к не зна́ю, коне́чно, они́ говори́ли, как и… как и там… ну, на ме́стном, на ме́стном. А вот када́ встреча́лись, вот, я ви́дела, ў Краснопо́лье е́здила к тётке, и там напро́тив жи́ла сем… семья́ еврее́в, и де́ти дружи́ли ме́жду собо́ю, вот. И когда́, вот… мы же там игра́емся… и када́ приходи́л евре́й к евре́ю, то они́ то́ка разгова́ривали на евре́йском. [А какой у них язык?] А я ж не зна́ю, у них евре́йский, так и есть евре́йский, в Изра́иле они́... э́то ж и́хнее э́то са́мое, вот так там, у них свой язы́к. [Кто-то из местных, кто с ними общался, знал еврейский язык?] Ну, мо́же, мо́же… мо́же, слова́ кото́рые зна́ли, так тех уже́ и люде́й сейча́с не бу́дет. [Может, мама рассказывала, что были люди, которые понимали еврейский язык?] Не, вряд ли, мне ка́жется, не, не. А пото́м и заче́м э́то на́до бы́ло евре́ям, он же хи́трый, понима́ете? Они́ же, вот, почему́ не дава́ли слу́шать, вот, что́бы лю́ди слы́шали, они́ же разгова́ривают, мы ж не понима́ем. А може́т, они́ там говоря́т, извини́те, что́-то тако́е, что нам э́то не на́до знать, э́то ж… евре́й он о́чень хи́трый. [Смеётся.] [Соб.: Говорят, что они очень курятину любят.] Ку́рочку… ну, евре́и лю́бят ку́рочку, ну, и мы всегда́ носи́ли э́тих на база́р, они́ всегда́ покупа́ли и са́ми да́же могли́ ку́рицу э́ту, да така́я, чтоб жи́рненькая была́, не абы́ кака́я. [Говорят, что они как-то умеют выбирать?] Да-да-да. Ну да как, пёрышки погляди́, е́сли она́ ж… э́то жёлтенькая, дак, коне́чно, она́ жи́рная бу́дет, а е́сли она́ си́няя… [Смеётся.] [А где пёрышки, на спинке?] Да, ну, в любо́м ме́сте, вот, возьми́ его́ на ше́е там, на с… на э́том, ну, не на крыле́ ж, коне́чно, не на ноге́, а, вот, на спине́ по… э́то, всё, е́сли она́ жёлтенькая, зна́чит, всё, ку́рица жи́рная, так она́ и по ве́су бу́дет же, она́ всё-таки вес… А е́сли си́няя, дак она́ и си́няя… о́ни, мо́жет, и возьму́т её, но по друго́й цене́ уже́ возьму́т, э́то поня́тно. Лиси́чки они́ о́чень лю́бят… то, что лиси́чки, грибы́ они́ не черви́вые, они́ никогда черви́выми не быва́ют, и они́ о́чень поле́зные, э́ти грибы́, вот, поэ́тому они́ всю жизнь, ско́ка я зна́ю, вот э́ти лиси́чки им всё вре́мя и носи́ли лю́ди, када́ начина́лись, а сейча́с у нас уже лиси́чки принима́ют вон не то́лько… куда́ они́ отпраўля́ют э́ти лиси́чки, я ж не зна́ю… наве́рно, заграни́цу куда́-то иду́т они́, да. [Смеётся.]