[Ранее обсуждали, как разрушили церковь в Веремейках в пятидесятых. Соб.: Говорили ли, что церковь бурить – это грех?] Ну, бури́ть… Мы на вжо́ разбури́ли все́. А лю́ди бра́ли да́же на дро́вы, па́лки э́тыя, но э́то таки́е, зна́ете яки́е? Что во, дро́вницу гото́вишь, чё тады́ лома́ли и вот э́то вот. Ну вот так. [А это нехорошо считалось?] Коне́чно, нехорошо́. Ого-го. На́ши лю́ди, ты́е, что ве́рили, нихто́ па́лки та́ма не браў. А та́ма ж бы́ли, зна́ете, ста́рыя э́тыя, кирпи́ч стари́нный. Ну, е́тоя, ну я́к яны́, шо куды́ кла́ли фуда́менты. Усё за… лома́ли. Говори́ли, я уже́ зна́ете что, давно́ уже́ не хожу́ туды́. Говори́ли, шо там хрест стои́ть, на тым ме́сте. А та́к усё там ужо́ ра́з… э́то.Разобра́ли. [А не рассказывали, что тем, кто брал эти палки и кирпичи, потом что-то было плохое?] Ну зна́ете, что им ска́жешь? Что им ска́жешь, э́тим лю́дям? [Но вы же видели, как они живут, это повлияло на их жизнь?] Ну, все ба́чили, что, зна́ете як живу́ть. Что пьють, а… так и так, и здоро́вы. [Не говорили, что бог накажет за такое?] Ну как, ну зна́ете, мо́же хто и ска́жеть таки́м людя́м, а они́ поба́иваються, что я в ста́рости бу́ду яму́. [Нет, между собой говорили так?] А ме́жду собо́й, коне́чно, говори́ли, да. А что я скажу́ тому́, кто бу́дет так? [Соб.: Нет, не ему самому, а между собой.] А ме́жду собо́й да, говори́ли, говори́ли, что э́то нельзя́ да́же бы́ло де́лать.