[Не говорили, что проклинать нельзя?] Ой, проклина́ния – э́то са́мый стра́шный грех, са́мый стра́шный… Она́ же ёсть… ой, Го́споди, нельзя́ ж обсужда́ть, были́ таки́е ма́тери, кото́рые да́же свои́х дяте́й… а матери́нское ж… э́то ж… матери́нская моли́тва – она́ ж помога́еть… [А материнское проклятие – самое страшное?] Ой, э́то са́мое стра́шное, Госпо́дь реши́ў дитёнка на свет, ему́ даў Госпо́дь же жи́знь, а ты… чтоб ён… там умёр, ти что, ты яго́... Госпо́днее созда́ние, ты… А так чита́ла. [Не было такого, чтобы мать сгоряча что-то говорила, а потом с ребнком что-то случалось?] Быва́еть, быва́ют таки́е слу́чаи. Да́же заболе́ет, да́же что, тады́ са́ми пла́чут, проше́ния про́сять, быва́ють слу́чаи, да. Ска́жеть, и́ли мину́та така́я и́ли что… Мину́та ж быва́ет. [Какая минута бывает?] Ну, плохи́е быва́ють, вот, мину́ты быва́ють… [Можно как-то их определить?] Нее... не зна́ешь. [И что в такую плохую минуту?] Ну дак тады́ и слу́чается то́е, что пожела́ла, чэлове́к ли, мать. [Не говорят «в добрый час сказать, в лихий…»?] Промолча́ть, во, ну дак э́то ж есть… [Говорили у вас так?] Да, да, и гово́рют, и сейча́с. «Дай Богу до́брый час сказа́ть, а плохи́й помолча́ть». Говори́ли. [Если мать вдруг случайно к черту ребенка пошлет, его утащат?] Ну не… ну, яны́ ж творя́ть, то́же а́бы что… [Черти?] Я дак да́йже… не даю́, чтоб нихто́... в мое́й ха́те да́йже э́того сло́ва не произн… нихто́ чтоб. Помина́ть нельзя́ э́тых… нельзя́ помина́ть.