[Кем пугали детей, чтобы не ходили куда-то?] «Не ходи́тя у коно́пли, там Ли́за живе́ть». [Кто?] Ли́за. [Лиза?] «Стра́шная така́я Ли́за». [Что она делает?] «Схва́тить вас…» А мы ж де́ти… коно́пля… натрём, натрём, ка́же, и наркома́ны… [Усмехается.] Натрём коно́пли, и у колхо́зе ж се́яли коно́плю у нас у пря́мо в огоро́дах во та́ма. Была́ колхо́зная… горо́дня называ́лась. Коно́пля там, гурки́ се́яли как бы… се́яли. Дак е́то мы ужо́ як лён ходи́ли брать, а есть хо́чэм, а что ду́же было́ узя́ть. Гуро́к коли́ да яйцо́ туды́, а у жару́ ж бра́ли, дянёчек лён. Идём, за́йдем у колхо́зные коно́пли. А берягли́, сто́рож быў, чтоб ня тёрли э́ту ж… и помнём же там и натрём конопе́ль, наеди́мся, наеди́мся конопе́ль е́тых пря́мо там. А до́ма, дак мо́жно и все ж там, де́ти складу́ть, и потру́ть, и всё. Дак усё пужа́ли: «Не хо́дите у коно́пли, у коно́плях же Ли́за с киптюра́ми живе́ть, стра́шная така́я». – «А хто ина́ така́я?» [Лиза?] Ли́за. «Же́ншшина, така́я стра́шная с киптюра́ми». И во так во нам пока́зывають. Боя́лись, не ходи́ли. Ве́рили. А други́й раз подгля́дывали: «Ай де ж та́я Ли́за? Не́што ж яе́ не ви́дно у коно́плях?» [Только Лизой пугали или еще кем-то?] Не, сейча́с же пуга́ють вон дак дяте́й… ке́м-то пуга́ють. Ўну́коў всё пуга́ли то́же… [Цыганом не пугали?] Баба́й. Баба́й. Баба́й. [Это уже сейчас, вас так не пугали?] Не, нас не, нас то́лько Ли́зой. То́лько Ли́зой. [Русалкой не пугали?] Ну, руса́лку то́же, як\-то и́ли не ве́рили, и́ли не ходи́ли купа́ться, дак и не пуга́ли так осо́бо. [Русалка живет в воде?] Ну, каза́ли… руса́лка ж водяна́я… ну, каза́ли, что… так во… каза́ли, что «не ходи́те купа́ться» – боя́лись, что каб, ну… не затопи́лись… «Не ходи́те купа́ться». У нас там як на Чэ́рикоў е́дешь, а по той же по ста́рой дере́ўне… ре́чка текла́, У́дожка то́ж. По всёй дяре́вне текла́ рэ́чка. Як то́лько… пе́ред Па́ской… ну, ра́ньше ж так не наводи́ли у ха́тах, ну, чи́стенько было́, ну… ну не было́ чем… чугунки́ были́ то́лько, кастру́лек же осо́бо не было́, га́за не было́, кастру́льку у печь не поста́вишь, одны́ чугунки́. А сло́нцы – деревя́нные скаме́йки, чугуно́к же с пе́чи куды́? Не на поў же поста́вишь, на… на е́тый слон, на скаме́йку. Тады́ пе́ред Па́ской сло́нцы е́тыя уси́ у рэ́чку у е́ту тяга́ем, и всё, и там ужо́ вы́моем, а́жно жо́ўтенечкие, яны́ ж некра́шеныя, де́рево. И мост як вы́моем, ёлочками, ла́пками натрём, за́пах ёлки… мост жо́ўтенечкий, де́ревом па́хнеть, ой! А на во́кны ж к е́тым… ну, к пра́здникам, газе́ты были́, а у кого́ ж, мо́жа, бума́жка бе́лая, дак выреза́ли са́ми, ножни́цами и на во́кна ве́шали. А тады́ уже́ ста́ли кита́йцы сюды́ приеджа́ть, дак тут же кита́йцеў по́ўно было́. Э́то ж як яны́ у Москве́ подня́ли тады́ во… там бу́чу, револю́цию, и йих же в оди́н миг вы́селили. У нас же и у Чэ́рикове были́, и в Кри́чэве, и всю́ду. И во, ми́гом як йих ве́тром сдуло́. А яны́ студе́нты, учи́лись в Москве́ и подня́ли там револю́цию. [Это когда было?] Ну, не по́мню, в яки́х года́х… А тут же кита́йцы бы́ли заселёно, всё ж было́... вся Белару́сь кита́йцами заселёна, и у Чэ́рикове, и у Кри́чэве, а ужо́ у Ми́нску и всю́ду… И тады́ як ве́тром сдуло́, у одны́х, наве́рно, два́дцать чэты́ре часы́, всих вы́селили на чём як… не зна́ю. Яны́ дома́ попостро́или и у Кри́чэве… [Соб.: Вы начали рассказывать что-то про русалок.] А, дак… дак говори́ли нам, каб мы не ходи́ли купа́ться, а мы таки́е… бы́ли послу́шные и жале́ли ма́му, кааб не расстро́ить же… Дак мы что ма́ма ска́жеть, то мы и де́лали. Дак не ходи́ли, дак усё говори́ли: «Не ходи́тя у Кру́гленькую». А там у нас затопи́лася одна́ же́ншына. «Не ходи́тя у Кру́гленькую купа́ться». Ина́ глубо́кая была́... у ме́лкие дак ишё мо́жно, разреша́ли, что… «Там руса́лка живе́ть». – «А яка́я ина́, руса́лка?» – «А у яе́ таки́е ко́сы дли́нные, распу́шшэнные, ру́ки больши́я, ина́ мо́жет доста́ть вас на любо́й глубине́ и вас потяну́ть туды́ и затопи́ть». Дак мы не ходи́ли, мы слу́хали, не ходи́ли. И я тады́ своего́ сы́на… не пуска́ла, дак ён грить: «Во, ма́ма, не пуска́ла мяне́ з ма́лку, дак я и до сих пор, во, пое́хаў у Крым на Чёрное мо́ре – и бо́юся, у воду́ то́лько зале́зу, а покупа́ться и бою́сь, а так бо ж я попла́ваў. Ну, ма́ма, и пло́хо ты де́лала, что не пуск\ала, на́до пуска́ть дяте́й». [Т.е. она страшная, с большими руками?] И с дли́нными волоса́_ми… «И мо́жеть вас захвати́ть и глубо́ко затяну́ть, и затопи́ть». Пуга́ли. [А чтобы в лес не ходили, пугали кем-то?] Ну, у лес… у лес мы ходи́ли, наоборо́т нас отправля́ли у лес. Во ишэ́... мы бы́ли ма́лыя, ма́ма ж печь то́пить, а дро́вы ж сыры́я, па́пки не было́, сыры́я. А нас на ра́нке, ра́ненько взбу́деть, бы́ли кошо́ўки таки́е пле́теныя, из лозы́. Кошо́ўку нам дасть, и мы у тый вон лес за бялы́шем пойдём, поку́ль ина́ печь вы́топить, мы це́лую кошёўку я́год, чарни́цы, набярём. А ра́ньше ж компо́ты не закрыва́ли, варе́нье не вари́ли, а то́лько суши́ли. Я́блоки суши́ли, чарни́цы суши́ли, сли́вки суши́ли, всё суши́ли. А е́того ничэго́ не де́лали. И́ли не зна́ли, и са́хара ж не было́, за что было́ купля́ть? Дак мы ходи́ли в лес, не пуга́ли. Напуга́й – так не по́йдем же. [Делали что-то, чтобы в лесу не заблудиться?] Ну, як заблу́дисся, говори́т… на́до с одное́ на другу́ю ногу́ перяде́ть, о́бувь перяде́ть. [Обувь переодеть?] Поменя́ть. А я ужо́ была́ за́мужем, и ходи́ла з золо́ўкою у лес во… постоя́нно ходи́ли, ка́ждый день, я лес зна́ла во як… во е́тый. Бра́ли, бра́ли я́годы. Вдруг пере́до мной тёмная-тёмная чёрная ли́ния, лес тёмный. Я на золо́ўку говорю́, на Ма́шу: «Ма́ша, ти тёмное пере́д тобо́й полоса́, ты б… ты ба́чышь хоть что́-нибудь?» Ина́ гът: «Всё ба́чу, лес як лес». Я грю: «А я ж ничёго, непрогля́дный лес. Тёмный, чэрнота́. Чэрнота́». Пря́мо во так во полоси́ной сё… чэрнота́. И не зна́ю куды́ идти́. А са́ми на са́мом краю́, на краю́ ле́са, во, всё… по́ле ви́дно было́, тут кра… Бра́ли я́годки… [Что это случилось?] Ну и шо… блуд найшёў, блуд. Блуд, найшёў блуд. Я не зна́ю, куды́ идти́, не ба́чу, край святи́ўся, ну мы на краю́ бра́ли. А то… и край тёмный. А там чэрнота́, не зна́ем куды́ идти́, всё чёрное, тёмно.. [Из-за чего это?] Ну, лясови́к, лясови́к. [Это лесовик?] Так вро́де де́лаеть… не зна́ю, куды́ идти́. Кажу́: «Ну, пойдём, во доро́жка, пойдём туды́, пойдём по доро́жке, куды́ ж нибу́дь вы́йдем, доро́жка ж е́та веде́ть к яко́му-нибудь сялу́». Идём-идём-идём-идём, иде́ть на́ша же́ншына, з на́шей дяре́вни. «Куды́й-то ты иде́шь?» Я гърю: «Домо́й». Ина́: «Куды́ ты иде́шь домо́й? Ты ж иде́шь у сосе́м обра́тную сто́рону». Я гърю: «Вы зна́ете что, – она́ ста́рше мене́ была́, – я заблуди́ла, – кажу́, – пере́до мной чёрная сте́на и чёрный лес, не ба́чу ни кра́ю, ни ле́су, темнота́ стои́ть чёрная и всё». – «Ты ж бяжи́шь на [нрзб. – 01:50:32,201], пошли́ со мной, за мной». Идём за мной… из ёй… ви́дно всё ста́ло, нема́ чэрноты́, ничёго. Блуд. [Вы говорите, это лесовик?] Лесови́к… э́то, гово́рють, лесови́к так де́лаеть. [Зачем он так делает? Он так шутит?] Ну не зна́ю, подро́бностей… [Лесовик добрый или злой?] Нее... ён же як во… е́тый, выхо́дишь, норма́льно всё, ничё не здае́тся, дак е́то ж до́брый лясови́к, а в ле́се ж живе́ть лесови́к, гово́рют, всё… живе́ть. А тады́ чаго́ тако́е. [Не говорили, что это хозяин в лесу?] Хозя́ин ле́са. [Хозяин?] Хозя́ин ле́са, лесови́к. [А в поле есть хозяин?] У по́ле – не каза́ли, не зна́ю. [Не говорили, что кто-то там полоску зажинает?] Быва́еть. [Бывает?] Быва́еть, быва́еть, да. [Кто это?] Быва́еть, лю́ди находи́ли, е́сли зажа́та на чиёй полосе́ – пло́хо. [Плохо?] Пло́хо людя́м было́. На́до е́то… зажа́тое, на́до обходи́ть стороно́й, и не жать, да́йже во як дяли́ли ж, ра́ньше ж усё серпа́ми жа́ли, дава́ли но́рмы, ма́ме но́рму… А мы, две дочки́ было́, ма́лые, яшше́ в шко́лу… ну, нам… с чаты́рнадцати годо́ў пе́нсия, мы ж ужо́ жа́ли, нам поўно́рмы, мы в шко́лу ходи́ли, и де́-то з восьми́ годо́ў ужо́ дава́ли ма́ме надба́ўку. Всем роди́телям, не то́лько ма́ме, всем роди́телям дава́ли надба́ўку, жать. Йим приме́рно… даю́ть пятьдеся́т со́ток, ну, а нам, мо́же, де́сять со́точэк, к яе́ полосе́ е́то. Ина́ ужо́ тады́... яки́е мы жне́и та́ма в во́семь годо́ў, каки́е мы жне́и, ну, тро́шку жнём же, дак яна́ ужо́ тады́... роди́тели распина́ются на… две уже́, на бо́льше, так и лён брать… так и всё. И жнуть-жнуть, и нахо́дють: загну́то, зажа́то, загну́то. А хто там хо́дить… вы… не говори́ли. [Не называли это заломом?] Зало́м. [Залом?] Зало́м, гово́рють, а я в своёй полосе́ зало́м нашла́, зало́м. А хто залома́ў, яны́, во, и говори́ли… хто залома́ў. [Кто?] Забы́ла, ня по́мню, ма́лая была́. [Это человек делал или какой-то дух?] Не-не, дух яки́й-то, не, не чэлове́к. Е́сли б чэлове́к бы, бы́ли б следы́ ви́дны. А то ж не слядо́ў, ничё, среди́ полосы́, на кого́... хто там… [Не было историй, что кто́-то видел лесовика?] Ну, ня чу́ла. Мо́же, хто́-то и ба́чыў коли́. [Не находили ребенка в лесу? Может, ребенок лессового?] Не… не-не, не-не-не, у нас не нахо́дили. Так бы чу́дное, яно́ ж, зна́ете, в деревня́х… яно́ ж бы́стро… Да, яно́ ж бы́стро разно́сится в дяре́вне. Не, не знахо́дили тако́го. А зало́мы е́тыя – да, находи́ли. И да́же в огоро́дах у люде́й бы́ли зало́мы. [Далее рассказывает про домовика и переходы в доме, повторяет про заломы. – XIII-3 а, г, д, е, б, в, ж.]