[Не говорили, что раньше колос был полный от самой земли?] Даа, поо\лностью. Вот э́то, и сейча́с мы яди́м хлеб то́ко коше́чый и соба́чый. [Почему?] А потому́, что быў ко́лос. И ён… мне, быў, да, - на́ший там то́же ба́тька расска́зываў. И, говори́ть, весь ко́лос быў... Э́то, стябло́ всё бы́ўо на коло́се. Э́та, же́ншина жа́ла-жа́ла. «Ой, мне ж ко́лко. Го́споди, д… як бы э́того ко́лкого не было́, - ну за коло́с возьми́, он же ко́лкий, - Як бы мне хоть чуть-чуть вы́ше!» И ён взяў и э́то чуть-чуть. Сра́зу чуть-чуть вы́ше. И яна́ ста́ла жать: «Ой, хорошо́». Рука́ бере́тся, ужё хорошо́, не ко́лется. И яна́ пожа́... пожа́ла-пожа́ла. «Ой, Го́споди, дай, Го́споди, ещё тро́хи вы́ше». Ну и ён, говоря́, - хоп, ещё тро́хи вы́ше. И яна́ жа́ла-жа́ла, и э́то… И тоды́ говоря́: «Ой, Го́споди, и сними́ ты яго́ всё, что́бы яго́ не было́, ко́лкого э́того». А соба́ки и э́тыя… и коты́, - гово́рят, - як закрича́ли. Коты́ закрича́ли, соба́ки як забреха́ли: «Ой, Го́споди, кинь нам. Ой, Го́споди, кинь… кинь нам!» Дак вот ён им то́ко колосо́к ки́нуў. И вот, - говоря́т, - нельзя́ убива́ть кото́ў и соба́к. Вы и́хний хлеб ящё. Э́то вот ста́рыя лю́ди говори́ли. Вот вот йих э́то… Э́тот колосо́к то́ко ки́нул Госпо́дь соба́кам да кота́м. А так: «Ўесь ён…» Э́то ба́ба э́та сказа́ла: «И… э́то, скинь яго́ весь». А э́ти закрича́ли, коты́, что не́ша ж бу́дет, хле́ба ня бу́де. Ну и э́то бы́ло так. [Смеётся.]