[Были такие люди, которые как будто засыпали, а когда просыпались, рассказывали, что видели на том свете?] [АМИ:] Бы́ли таки́е люди́. Ну, прав\да, непра́вда, но бы́ли таки́е лю́ди. Ну дак, которы́е ж говори́ли, а кото́рые не гово́рют. У меня́ хрёстная лежа́ла двена́дцать дней. Вот, нежива́я. Ну, а пото́м очну́лася, и э́то было́ де́ло в… ў ту́ю войну́. Ў... восемна́дцатую, ти в двена́дцатую, ўон у яку́ю войну́. Что, гово́рють, э́то я… яе́й оживи́ли. Ну, ўмны́е ж лю́ди, ёсть же, ёсть же… И дурны́е бы́ли лю́ди ж… И снача́ла, ну ё же тро́хи бли́же к ў\мные. Дак одна́ же́нщина говоря́: «Яе́... э́тый, яна́ была́ дак усо… в спя́щем, а яе́, говоря́, э́тыя, вое́нные ж е… и разбуди́ли». Тут уже́ ба́бки пришли́. А мужи́к э́тый нёс ё хорони́ть. Э́то ужо́ то́чно, э́то моя́ ма́тка хрёстная. А яё му́жик: «То́лько хорони́ть, она́ нежива́я…» А ён ее́... В о́бщем.. ра́ньше люде́й с… зводи́ли, ес\ли ба́тьку и ма́тку понра́вится, во́зьмут. Вот так и ён рабо́тал ў Па́нском э́том ле́се, где дом был. З Го́рок [соседняя деревня] яму́ бога́тую няве́сту су́нули: «На, во, жани́ся, и всё». А ён не люби́л, хоть и в ста́рое вре́мя, но ён её не люби́л. Ну и яна́ так и полу́чилася, дак он ужо́, что хоть бы закопа́ть. Ну а ту́та: «Не на́до, не на́до». Что всё ж таки́ ина́ вро́де жива́я. Ина́ двена́дцать дней ляжа́ла. Ну, и тады́ бы́ли э́тые. Дак, ну э́то ба́ба друга́я расска́зывала, яна́ её родня́ то́же. Говори́т: «Э́то яе́ ба́бку уже приня… вяли́, ужо́ э́ту ма… ста́рую, ста́ренькую. Она́ ужо́ ги́бленькая, ужо… «Ну, ну оживи́ яе́». Ну, она́ что. Шо́пчет, ше́пчет-ше́пчет, ше́пчт-шепче́т Бо́гу. Ужо́ всё над ёю. Она́ ляжи́т нежива́я. Ляжи́т нежива́я. Пришли́ д… вра́чи э́тые… Яны́ уже́ ходи́ли к ёй, так погляд\ели. Ну и тады́ гово́рють: ей: «И дава́й». Коне́чно ж, что они́ ужо́ са́ми дава́й де́лать. Гово́рють, яны́ взя́ли там же… там же ужо́ и лю́ди стоя́ли всё ж, диви́лися э́тому де́лу. «Что тако́е ба́ба ж ляжи́т и не встае́ть?» Дак яты́й… гово́рють, яны́ ж пя́ты взя́ли, пя́ты, и як нач\али натира́ть, натира́ть так вот э́тое. Докторы́ вое́нные э́то. И гъвъря́т, и пото́м ба́бка э́та всё: «Го́споди, помоги́, Го́споди, помоги́». А яна́ хоп! Подняла́ся, да и её так во за ше́ю цап! Яна́ как закричи́т. Ба́ба та́я. Ну э́то ужо́ бы́ло на са́мом де́ле. «Ай-ай-яй-яй-яй». И говорю́, все лю́ди с ха́ты… у… э́тое, побё… А врачи́ э́тые и стоя́т. [Смеётся.] А яны́ зна́ють ўсё, что яё оживи́ли. Ну, и говоря́т, да́же и мужи́к побёг… утяка́ть с ха́ты. Ну и яна́ просну́лася. Ну дак яна́ то́же так. Говоря́: «Мне говори́ли… мне говори́ли, что говори́ли…» Я ужо́ не зна́ю, что ян\а там говори́ла, э́то я яще́, говорю́, была́ совсем\ ма́лая. Ну, а дак сказа́ли, не рассказы́вать. «Мне го… сказа́ли, не расска́зывать. Что ты ба́чила – не расска́зывать». [Но что- то она там видела?] Даа. «Мне сказа́ли не расска́зывать». [Может, все-таки кто-то кому-то рассказывал?] Хто ё зна́е, я не… Ну, наве́рно ж, бач… она́ ж была́ нежива́я, када́ она́ уже́ просну́лася, да всё узна́ла, что она́ сто́лько дней ляжа́ла. Ну, так э́то вот одна́ была́ ба́ба у нас така́я.