[До этого показывала тетрадь с заговорами, рассказывала про то, какие болезни лечит. – См. XXa-2, 17 а, доп., 16 а, г.] [В тетради написан заговор от подделки, что такое подделка?] Подде́лка – е́сли вам что́-нибудь подде́лали. [Порчу какую-то сделали?] Да. [Бывает такое?] Быва́еть. И о́чень мно́го быва́еть. [Кто это делает?] Ну вот ёсть таки́е лю́ди, кото́рые поглядя́т, что вот яны́ хорошо́ живу́ть, вот за́висть йих таку́ю во́зьметь: «Дава́й-ка мы им что́-нибудь усу́чим». Ну, там, то то́е нагово́рят, то то́е, и под э́тый во… са́мый, на колидо́р подде́лают, там, еще́ что́-нибудь. Ну а чэлове́к же вы́шел: ага́, ляжи́ть, ён не зна́еть… Обы́чно… мене́ таки́й прика́з был: го́лой руко́й нельзя́ брать. Наде́нь перча́тку, е́си ты обнару́жила что́-то не то́е, говорю́, наде́нь перча́тки, возьми́ и на э́ту са́мую… метёлочкой змяти́, а тады́ на перякрёстную доро́гу заняси́ и запали́. На перякрёсток обяза́тельно запали́ть. [Найти что-то не то – это что? Как понять, что это что-то не то?] Ну, не то… ина́ э́тый… ну як… зна́чить, вот, ина́ гово́рит: «Что́-то мяне́ та́ма и ло́мить, и кры́шить, и то́е, и неизве́стно, не хочу́». А мужчи́на говори́ть: «Я б оча́ми [? – 00:34:42,644] вот, зна́ете что, изде́лаў бы… и то я б зде́лаў бы, и то́е сде́лаў». Не могу́, не могу́, на мне мле́еть и всё, не могу́. Вот прихо́дить ко мне мужи́к. «Слу́хай, полячи́ мяне́». Молодо́й. Я тады́ говорю: «Интере́сно, а чаго́ тебя́ лячи́ть?» - «Ты от подде́лу меня́ лячи́». – «А, Бо́же мой, Го́споди ты мой. Дак что ты там… хто тябе́ что сде́лал?» - «Вот пригласи́ла же́нщина, угости́ла ко́феем, я люблю́ ко́фее пить». – «А как тябе́, дак ты ня мог своего́ ко́фея сде́лать, так ты пошёл к той ба́бе ко́фее пить?» - «И вот сде́лала то, что, - гово́рить, - па́ра дяте́й – ины́ мне не на́до, маши́на – не на́до, рабо́та – не на́до». Ён бяжи́ть пря́мо к той ба́бе. И всё. И ничёго нельзя́ сде́лать. «Привязи́ мне жёнку». «И́ра, неха́й сам расска́жеть». – «Ну, Ва́ська, слу́хаю». – «Ну, расскажу́ по́сле». Ага́, ну пошепта́ла, больше́ никуды́ не пошёл, во дворе́ ещё и де́вушка роди́лася. И хорошо́, и ла́дно. Во як. [А что та женщина сделала? Она его кофе напоила?] Ко́фе напои́ла, что́-то сде́лала и всё. Ина́ в общежи́тии одна́ жила́, у ей мужика́ не было́. [И он в семью не возвращался?] Ну и, я ж говорю́, и па́ра дяте́й, хлопцо́в, и маши́на, и рабо́та – ничёго не на́до, бяжи́т туды́ и всё. [А что она сделала?] Ну кто ее́ зна́еть, что ина́ там сде́лала, ина́ ж не ска́жеть. Кто́й-то ска́жеть вам. Никто́ не ска́жеть. [Т.е. вы просто догадались, что это так?] Ну ён… ён гово́рит, что… э́та, И́ра говори́ть: «Во бяжи́ть да́же, - говори́ть, - не на́до, на рабо́ту идти́ - ён, не на́до, а ня рабо́ты, ня дяте́й, бяги́ть к ёй и всё». Так и говори́т: «Помоги́те». Де́лаем ешше́ и… «Ну ла́дно, И́рка, Го́споди». «Пошёў» - от е́туль на яго́, пошёў в маши́ну. «И́рка, возьми́ яго́ руба́шку ни́жнюю, перекипяти́, там пять слов, и скажи́. А помо́и занесе́шь». Ина́ говори́т: «Занясу́. Ина́ в общежи́тии живе́ть, я зна́ю где». Ну, говори́т, перекипяти́ла яго́ руба́шку, усё, да. И, говори́т, э́тые помо́и взяла́ и попёрла. «И́рка, куда́ ты идёшь?» - «А яко́е ва́ше де́ло, куда́ иду́?» - «И́рка, и з вядро́м?» - «И з вядро́м». Говори́т, пришла́ и пря́мо ёй под поро́г, вы́лила, и сама́ разверну́лась и пошла́. Всё. И Ва́ська переста́л бе́гать. [Какие пять слов?] Ай, ну, там яки́х-то. Даки́х… [усмехается] каб никуды́ ня бе́гал. [Какие слова?] Ай… на́до чита́ть. [Усмехается.] Я их на па́мять не зна́ю. [Помои – в которых рубашку кипятили?] Угу́. [Эту воду она выливала?..] Когда́ закяпи́ть вода́... ну и ина́ э́то во кипи́ть, вода́, ну, ина́ там и гово́рить, что «Як я твой пот не пила́, и ты не пил, як я, там, яще́...» Ну, переговори́ла, переговори́ла, и тады́ ты́и помо́и собра́ла, пошла́ и ёй под э́тый… [Под порог?] Угу́. Ёсть мно́го чаго́ де́лають, о́чень да́же. Одна́ дак вот так… прие… вот ён… наприме́р, у яго́ семья́, дво́е дяте́й. А ея печь развали́лася: «Ходи́ мне помоги́, печь склади́». Ну ён пошёл, склал у ёй там ужо́ печь, всё… ина́ пришла́, и пришла́ и вот что ина́ утвори́ла, что ён… обра́тно… сканда́л у ха́те появи́лся, и то́е, и друго́е, хоть ты карау́л кричи́. Ну ина́ бяжи́ть. «Ага́, тёть Нин, помоги́те, вот так и так». – «Ну, подожди, де́тка, помо́жем». Сде́лали всё и хорошо́, и оста́лся, и по сей день живе́ть. Во дворе́, в сямье́, у свои́х, и дяте́й году́еть и всё. Во як. [Что вы сделали?] Ну, что де́лали, та́ма… напи́сано у меня́ там… у тетра́дке всё. [Усмехается.] Я почита́ла, говорю́: «Вот так дава́й я тябе́ на листо́чек перепишу́». Ина́ переписа́ла на листо́чек, ну и всё и сде́лали вот так. [И она сама потом говорила?] Ну сама́ ина́. [Своему мужу?] Ина́ му́жу зра́зу не сказа́ла, ина́ и сде́лала так, як… Та́я прие́хала и что́-то ёй утвори́ла, ина́ говори́ть: «Я так… нашла́ зна́ете что… комо́к яки́й-то, и во́_лосы яки́е-то, и неизве́стно что там тако́е». – «Ну, И́ра, ну куды́ ты, як ты…» Узяла́ го́лыми рука́ми, узяла́ и вы́бросила. Ну нельзя́ ж было́. «Ну я ж не зна́ла». Ну э́то нельзя́ де́лать, узя́л, занёс… на перякрёсток и запали́л… [Это могут подбросить?] Угу́. [А что еще могут подбросить?] Что хо́чешь те подбро́сют, что хоти́те, да́же ёсть так, вот бы́ли таки́е слу́чаи… ну, там, понра́вился хло́пец, вот ста́ли де́вки бе́гать и бе́гать, и бе́гать. И уся́кие га́дости там… яму́ и шпале́ру оторва́ли и туды́ запёрли, за шпале́ру. И говори́ть: «Ну что э́то тако́е, что́-то де́лается ни то, ни друго́е…» - «Ну, возьми…» Наговори́ла воды́, говорю́: «Во, наговорю́ тябе́ воды́ при све́чке, а тады́, - говорю́, - як бу́дешь идти́ вдоль сте́ночки, дак све́чку няси́, и э́тый, во, са́мый, и води́чку, и тады́ всё бры́згай, - говорю́, - е́сли, а и где там ляжи́ть что́-то, яно́, све́чка, то ли копти́ть бу́деть, то ли поту́хнеть». – «А́жно, - говори́ть, - то́лько дошёл доту́ля, и, - говори́т, - све́чка так закопте́ла, и ба́нку разорва́ло, - говорит, - спуга́лся, неизве́стно як. Ну, кричу́ на жёнку: “Ходи́, Све́тка, сюды́”. Откры́ли э́ту са́мую, ву́гол тый – оой, а там неизве́стно что. Там, - говори́ть, - я́к-то и ко́ньский, и коро́вский, и там яки́е-то чулки́, ни́тки, вся́кое всё. “Ну, - говорит, - стой, давай…” Вы́катили э́то всё, вы́катили, - говори́т, - отту́да, да, а тады́ круго́м пошли́-пошли́, всё в но́рме, всё хорошо́. Ну, - говори́т, - обря́згал ха́ту, обры́згал всё, и да́же колидо́р обры́згал э́тый и всё-всё, и всё, - говори́т, - сейча́с всё хорошо́ и всё ла́дно». [Конский и коровский был навоз?] Во́лос. [Что за банка лопнула, вы сказали?] Ну, обнару́жил э́тый подде́л, и вот ина́ аж ло́пнула. [Какая банка, он ее в руках держал?] Поллитро́вая… [С водой?] Не… ба́ночка поллитро́вая, в поллитро́вой све́чечка гори́т. [Свечка в банке?] Да. И ён, говори́ть, як то́лько под э́тый… сюды́ подошёл, све́чка э́та як… чёрт зна́ет, закопте́ла, и, говори́т, ба́нка разорва́лась. Во як. Я говорю́: «Кто с тобо́й на площа́дке живе́ть?» - «Ай, стару́шка, - говори́т, ба́ба живе́т там така́я, - говори́т, - ина́ ста́рая-преста́рая, собачо́нку де́ржит, та́я ба́ба ничёго не могла́ сде́лать». То́лько де́лали те, кото́рые прибега́ли к ём. И ён пове́сился сам. [Потом повесился?] Угу́. [Получается, не помогло?] Ну э́то про́сто там жил оди́н таки́й, жёнку ки́нул у Могилёве, ну и снима́л кварти́ру, и там к яму́ де́вки прибега́ли. [Повесился тот, кто сделал порчу?] Не, э́тый челове́к, кото́рый жил, да. А вот тяпе́рь ящё... кре́стница выходи́ла за́муж. То́же там кварти́ра, ина́ говори́т, трё… у яе́... кавале́р тый… трёхко́мнатная кварти́ра. Ну, сдава́ли, всё, в аре́нду кварти́ру, вы́ехали. Сказа́л: «Я бу́ду жени́ться, мне на́до освободи́ть кварти́ру». Ну, говори́т, там шкап стоя́л, дак э́тый, во, са́мый, поле́з он, дак вот скари́нка [корка] хле́ба, скари́нка, и на скари́нке вот так вот чёрными ни́тками сде́лан крест. [Скаринка – что такое?] Ну, что́-то сде́лали. Тады́, ина́ говори́ть, прибега́я… э́то во… Ну, кре́стница приезжа́ет, говори́т: «Слу́хайте, зна́ете что, вот так и так, и так». – «Стоп, ай… да, - говорю́, - куды́ дел ту́ю скари́нку?» - «Вы́кинул». – «Ну дак не на́до ж бы́ло выкида́ть». дак то́же воду́ нагова́ривала. Говорю́: «На́те воды́ и тады́ побрызга́йте круго́м всё в хате, всё чи́сто бу́деть, всё там… [Почему не надо было выбрасывать?] Ну на́до бы́ло спали́ть. Ну, молоды́е не зна́ють. [Скаринка – это просто кусок?] Про́сто скари́нка хле́ба. [Отрезанная?] Угу́, отре́зана, и говори́ть, и так… я говорю́, яны́, ви́дно, на́до бы́ло пух и шерсть, ну, ви́дно, не нашли́ пу́ху и ше́рсти, так, говорю́, взя́ли на скари́нку, да чёрною ни́ткой крест. [Почему надо пух и шерсть – так обычно делают?] Ну, обы́чно так подде́лку таку́ю де́лают. [С пухом и шерстью?] Да, с пу́хом и ше́рстью. [И они не нашли, поэтому сделали на хлебе?] А яны́ сде́лали на хле́бе. [Вы им воду дали, да?] Воды́ дала́. [Что с водой делают?] Яны́ чтоб побрызга́ли. Всё побрызга́ли и всё хорошо́. «А то, - говори́т, - я лягла́, и э́то во… са… Ри́тка, - говори́т – с кра́ю легла́, про́сто, - говори́т, - ночь не спа́ла, подха́бряется, кричи́ть: “Лю́ди яки́е-то иду́ть и ду́шать, ду́шать, бяру́ть и ду́шать, и ду́шать”. Ён тады́ говори́т: “И́рка, ты обо что наду́малася? Да́й-ка я ля́гу”. На сле́дующую ночь ён лёг с кра́ю, и к яму́ так сам…» [Это его ночью душат какие-то люди?] Да. [Что это такое?] Ну дак э́то ж сде́лано так было́, э́то сде́лано было́. [Далее рассказывает про заговоры от аварий и от гнева начальника. – См. XXIIa-8 а.] [… - через некоторое время возвращаемся к этому разговору.] [Когда кого-то душило на краю кровати, вы дали воду побрызгать?] АА, ну дак э́то э́тый… у Могилёве. Дак я дала́ води́чки наговори́ла, чтоб яны́ всё обошли́ и е́то во са́мый… побры́згали э́то всё. Зна́чить что́-то там тако́е на скари́нке на э́той наговори́ли, а ён брал го́лыми рука́ми скари́нку. [Что вы на воду наговаривали?] Ну, на води́чку – э́то больши́й чита́ла от э́туля… «Сто́рож до́му моему́», во як. Тут таки́е ещё бы́ли загово́ры… то… Ну, наприме́р, сосе́дка живе́ть, дед люби́л вы́пить. Пришёл к сосе́дце к е́той. А ина́: «Ай-яй, ми́ленький, во хорошо́, что ты ко мне зашёл, ай-яй-яй. На́-ка ты и во, вы́пей». Пря́мо с ба́нки, там, говорю́, ну, мо́жа бы́ло то́ко во́дки полстака́на, самого́нки. Дед взяў и вы́пиў. А тады́ пло́хо-пло́хо-пло́хо и полз по е́той вон… ползе́ть и кричи́ть: «Ба́ба, спаса́й! Ба́ба, спаса́й!» Припо́ўз сюды́, к бору́, ба́ба та́я: «А, Бо́же мой». Якота́ла, якота́ла, якота́ла, якота́ла, ну а тады́ уже́ э́того де́да… ён дед не наш, яки́й не ру́сский яки́й-то дед. Ну, привязли́ сюды́, дак от подде́лу лячи́ла. Говорю́: «Дед, ты ста́рый челове́к, не мог у… стака́н вы́лить». – «Не догада́лся, не догада́лся». – «Ну дак во, - говорю́, тяпе́ря, пожа́луйста». [Нельзя из банки пить?] Ну нельзя́, ну, зна́чить, наговори́ла у ба́нке. [А если бы он из этой банки в стакан вылил?] Ну, вы́лиў бы полстака́на, дак не так же, як у ба́нке у э́той петь. [Не так?] Да. [… - через некоторое время возвращаемся к этому разговору. До этого рассказывала про свою бабушку, от которой получила знания. – См. XXa-2, 17 а, доп., 16 а, г.] Ёсть таки́е, ма́ма говори́ла, мужчи́на был вот таки́й у йих, Со́лтон зва́ли, и ён два́дцать пять годо́в служи́л. А тады́, говори́ть, вот знал, к яму́ никто́ дю́же не ходи́л, се боя́лися. И ён, говори́т, ляжи́ть в за́пеку, а тады́ вот вы́йдеть: «Фуу!» на ве́тер, «Фуу!», и, э́тый, иде́ть челове́к, усё э́то на яго́. [Далее рассказывала про мужика, который пускал на ветер. – См. XIII-9 а, 8 б, а.] «И, - говори́ть, - у нас гумно́ было́, мы пошли́, - говори́ть, - э́тый гумно́ молоти́ть, а уже́ ма́тка, свякро́ва остала́ся. А тады́ говори́т: “Ну иди́те, де́ти, я во пе́чку затоплю́ и приду́”. И вот иде́ть э́та ба́ба на́ша, а ён вы́шел: «Фуу! Фуу!» Ба́ба э́та пришла́ и, - говори́т, - як ста́ла драть на сябе́ ко́жу, незве́стно як. Тады́ э́тыя хло́пцы: “Мам, мам, что э́то с тобо́ю?” – “Де́тки, да́йте мне хоро́ший дрючо́к [палка]”. Ну, - говори́ть, - па́пка дал ёй тако́й хоро́ший дрючо́к. “Куды́ же ина́ по́йдеть?” Гляди́м – пошла́ к э́тому Со́лтону. Прихо́деть, ён ляжи́ть в за́пеку, ина́ прихо́дить и гово́рить: “Слу́хай, е́сли то́лько ты не отде́лаешь, прибью́ щас э́тим”. А ён: “Ха-ха-ха-ха, Хи́ма, э́то на тябе́ попа́ло? Ай-яй, Хи́мочка ж ты моя́. Ну ла́дно, Хи́мка, иди́, иди́ своей доро́гой, всё бу́деть, всё бу́деть”. По… покуда́, говори́т, дойшла́ домо́й, всё, як на́до быть. Ну, когда́ э́тыя помира́ють, кото́рые чару́ють, то ён так не помре́ть собо́ю, на́до вза́рвовать потольни́цу. [Что нужно сделать?] Во, потоло́к, дак на́до… три шту́ки на́до вза́рвовать. [Взарвать?] Угу́. [Три доски?] Да, три доски́ на́до вза́рвовать, обяза́тельно. [А если не сделать?] Не сде́лають – ён му́чается, куря́жится и не помира́еть, во як. А тады, говоре́ть, ба́тька пришёў и говори́т: «Ну, де́ти, не бо́йтеся, Со́ўтан тый помёр, - говори́т, - мы яму́ сейча́с бу́дем гроб де́лать». – «Ну, сла́ва Бо́гу, Со́ўтан помёр». Дак говори́ть, вот специа́льно то́лько де́лал ўред. [Он только на плохое делал?] То́лько плохо́е де́лал. [Вот так тяжело умирают люди, которые делают на плохое?] Да, да, вот там людя́м о́чень тяжело́, кото́рые де́лают на плохо́е. Во. [Почему так?] Ну, вот, кто ё зна́еть, чаго́ и что. Не принима́ет яго́ тады́, говори́ть, что́-то, я не зна́ю… земля́, ти кто яго́ зна́еть. Э́тый… одно́ ту́та сде́лано было́, ины́ прие́хали не на́ши лю́ди, прие́хали. И вот ина́, ту́та жила́ па́ра така́я моло́дая, хоро́шая, Ле́на и ён, Пе́тя… до́брый челове́к жиў, хорошо́, да. И вот она́ увя́лилась отби́ть э́того са́мого Пе́тю. Ну, ничёго не мо́жно сде́лать, хо́дить и хо́дить, а тады́ ужо́ подсказа́ли: «Слу́хай, Ле́на, возьми́ посвяти́ мак и посы́пь по яго́ следа́х». Ну Ле́на так и сде́лала, у це́ркви посвяти́ла мак. А тады́ ён прыйшёў, а как раз вы́пал снежо́к, и как раз яго́ следы́ пря́мо к ёй, взяла́ да по э́тых следа́х и посы́пала э́того ма́ку. Всё. [Что всё?] Э́тый прекрати́ў ходи́ть. К то́е. [Это чтобы не ходил?] Угу́. [… - до этого листала тетрадь с заговорами, рассказывала про своих бабушек, про то, что нельзя занимаьт деньги во вторник. – См. XXa-2, 17 а, доп., 16 а, г.] Ну а тако́е ёсть, о́чень хоро́шее, де ж то, хо́чу э́то я вам, кроў уня́ть. [Продолжает листа́ть тетрадь.] Так, что́бы росло́ всё отли́чно. Есть оберёг на дитя́ кото́рый мо́жно [нрзб.]. И вот то́же приезжа́ет с Че́рикова мужи́к: «Слу́хайте, ну что де́лать?» - «Ну что там у тябе́?» - «Гро́ши не вяду́тся и всё. Заробля́ю таки́е гро́ши». – «У кого́ ты рабо́таешь?» - «У того́ и того́ рабо́таю. И то́лько во вто́рок, то́лько во вто́рок». – «Ну, слу́хай, И́горь, да няйди́ ты во вто́рок гро́ши к яму́, няйди́. Возьми́ э́тый, во, са́мый, у чятве́рг, пя́тницу зайди́». – «Ла́дно». Да, а ён тады́: «Ну я ж никому́ зла не сде́лал, ну кто́й-то мне так де́лаеть? Да, вот зна́ешь что, посове́товали к тябе́ обрати́ться». – «Ну ла́дно, сяди́, от подде́ла, дава́й я тябе́». Вот яму́ начина́ю от подде́ла чита́ть, слу́хайте, ён пе́ред ико́ною сади́тся, всё, як на́до быть, чтоб на голове́ не было́ ни железя́к, ни як нигде́ ничёго, да. Зво́нить: «Ты где?» А ён говори́т: «До́ма». – «Я тебе́ звоню́. Тебя́ до́ма нет». – «Да я у сосе́да, - говори́т, - во́дку пил». И тру́бку положи́л. Всё. Яму́ пло́хо стано́вится, когда́ я отде́лаю э́то мужч… мужчи́ну, то е́тый, которы́й яму́ подде́лываеть, яму́ пло́хо стано́вится. Говорю́: «Слу́хай, не иди́ ты во вто́рок за гро́шем». – «Ла́дно». Говори́т, пришёл в чятве́рг. «Ага́. А чего́ ты во вто́рок не пришёл?» Ён говори́ть: «Када́ вре́мя, тады́ и пришёл». – «Я тябе́ де́ньги не дам». Ён говори́т: «Ну неха́й яны́ тябе́». Собра́лся и пошёл. И ён там у Ма́рочкина устро́ился у Че́рикове. «Ну, - говори́т, - няйду́, няйду́ за гроша́ми за э́тыми, ме́сяц прохо́деть. Да, а тады, - гово́реть, - там, на Латы́шчине, живе́ть. Дак, - говори́т, - звоно́к. Я вы́шел, на колидо́ре. “Я тябе́ привёз де́ньги. А сам ты то не идёшь?” – “А, я уже́ не хочу́ де́нег, я щас де́ньги ужо́ заробля́ю бо́льшие”. “Ну дак я во привёз, на тябе́ де́ньги”». - А ина́, быва́ло, жёнка, говори́ть: «Мо́жет, жёнка подде́лывала. Жёнка не туте́йшая, сяди́ть в маши́не, быва́ло, як то́лько приду́: “Ай-яй, Игорёчек, таки́й, да то́е, да друго́е”. А то занеме́ла, ни сло́ва, ни полсло́ва. “А вот е́ду по пути́ и реши́л тебе́ де́нег заве́зть”. – “Ну, за э́то спаси́бо”. Взял э́тые гро́ши, да, жёнка говори́т: “Слу́хай, дай ты, - говори́т, - я должна́ кому́-то, отда́м я тябе́ гро́ши”. Он ёй: “Ня бу́дем”. Да. Ну, - говори́ть, - дни че́рез три жёнка, - говори́т, - пошла́ на э́тый, на огоро́д, тады́ говори́ть: “И́горь, ходи́ ты сюды́, погляди́, что у нас ляжи́ть”. – “Что?"». Говори́т, во́лосы яки́е-то, яки́е-то, говори́т там ни́тки вся́кие, и вот так во и зве́рчен клубо́к, и тут во, ай де порося́та стоя́ть. Ён говори́т: «Стоп. Не на́до. Утика́й, я сам». Наде́л перча́тки, говори́т, взял, подмёл, подмёл, на перякрёстную доро́гу занёс и запали́л. Дак, говори́т, так ужо́ шуме́ло, так ужо́ трящи́ло, неизве́стно як. «А порося́т, - говори́т, - куплю́, ня вяду́ться. То подо́хнуть, то як купи́л, таки́е и сидя́ть». – «Ай, едри́ть тво́ю мать, неха́й, - говорю́, - да зна́ешь что, ты когда́ купля́ешь порося́т, когда́...» Запо́мните, когда́ при́дется, там, мо́жет, ти порося́т купля́ть, ти что, никогда́ не дава́йте кру́глые су́ммы. Никогда́. Вот всегда́ каб ина́ сда́чу дала́ вам. Тады́ бу́дут ве́сться. А е́сли кру́глая э́та, дае́шь кру́глую су́мму, ня бу́дуть ве́сться. То ли поздыха́ют, то ли бу́дут сяде́ть так, як купи́л, так и сидя́ть. Во. Э́то то́же по́мните. Тяпе́рь вот ещё. Зво́нить из Солиго́рска, у нас там ро́дственница ёсть. «Слу́хай, прие́хала няве́стка». – «Ага, ну, что?» - «И, - говори́т, - ты знаешь что, яка́я… она́ была́ в Австра́лии, и, - говори́т, - ты зна́ешь что, кака́я-то шелуха́ у яё, образова́лася на плеча́х и тут во, - говори́т, - круго́м, вот така́я, как на ры́бине шелуха́». – «А, Бо́же мой, яще́ таки́й не встреча́ла. Ай-яй-яй, ну что ж де́лать? – говорю́, - слу́хай, Лю́бочка, ми́ленькая, зна́ешь что…» - «Нин, у тебя́ ёсть загово́р?» Я говорю́: «Ёсть. Лю́бочка, сде́лайте так». А яны́ в Солиго́рске живу́ть. «В дяре́вне каб протопи́ли ба́ню, неха́й вы́топять ба́ню, и чтоб ина́ зашла́ у чём сто́ить, у э́том во всём. И неха́й ина́ там хороше́нечко пропоте́еть, як на́до быть. А тады́ сни́меть э́то всё, и э́тою, спо́днюю руба́шкою вы́тереть э́то всё, где э́то у яе́ шёлупе́йки, кора́ э́та». Говори́т: «Ну дава́й э́то…» А мужико́ва двою́родная сестра́, у йих ба́ня ёсть, яны́ там в дяре́вне, два́дцать семь кило́метров, сде́лали, и всё. Обчис\тилась, ничёго нема́. Во як. То́же отку́да ль что, сде́лано бы́ло так. [Это тоже было от подделки?] От подде́лки, угу́. [Что потом с рубашкой делать?] А руба́шку вы́кинули к чёрту да и всё. [Всю одежду выкинули или только рубашку?] Вы́кинули и всё. У м… у му́сорку.