[До этого рассказывала про то, что в соседней деревне раньше провалилась церковь под озеро.] А ту́та ж усё у нас тако́е ж во, дяре́вня, э́то ужо́, зна́ешь, э́то ра́ньше во як. У нас о́чень мно́го, когда́ е́тыя са́мыя, на хутора́х, ну дак ты́е ж хутора́ ўона… в лясу́ были́, а тады́ уже́ ста́ли дяре́вни стро́иться, зъезжа́ются лю́ди, ну то́ка ху́тор, а ху́тор тый остае́тся та́ма, зна́ешь, определи́шь то́ка по садови́нах: я́блоньки и гру́ши, ви́шни. Во, э́то, говор\ять, ху́тор. Во бярём с ба́бою я́годы, тады́ ина́ гово́рит: «Ни́на, дед яки́й-то иде́ть, погляди́». Я подняла́ голову́: «Ма́м, - говорю́, - ня бо́йся, э́то Си́дор иде́ть». Ага́. Тады́ говорю́: «Ну, дед Си́дор, что ты пришёў?» - «Пришёў своё име́ние отве́дать». – «Дак а что ты, жиў ту́та?» - «Да, я ра́ньше ту́та жиў. Э́то мой ху́тор. Си́доров ху́тор». Я гърю: «Дак дак ён ня Си́доров называ́лся. Дед, ён называ́лся Е́желев ху́тор». – «Ну и Е́жели ту́та жили́, и Е́жели ту́та жили́». Обойшёў, «вот ту́та моя́ ха́та стоя́ла, вот тут моя́ ба́ня стоя́ла, вот ту́тва… там… коло́деж…» Крыни́цы у йих усё были́. «Тут то́е, тут то́е…» А тады́ я говорю́: «Дед, ну а тяпе́рь что ты? По́йдешь домо́й?» - «Да, я пойду́ домо́й». На Норки́ ж на́до яму́, он из Не́цкого на Норки́. А я тады́ говорю́: «Дак тебе́, мо́жа, на доро́жку́ вы́вести?» - «Не на́до, де́тка, я зна́ю, я зна́ю, где доро́жка. Во, я вы́йду и пойду́». И пошёў. Во, дак ви́дишь, ста́рые, дак таки́й си́_вый-си́вый, з бородо́ю был дед. Дак ба́чишь ты, по́мнить, де яго́ ху́тор стоя́л. Во, а хуторо́в ту́та… ну, а тады́ уже́ зъезжа́лися, зъезжа́лися и во э́то стро́илися ужо́. [Вы говорите, Ежели жили?] Кого́? [Ежелев хутор был?] Е́желев ху́тор, там жи́ли Е́жели. [Это фамилия?] Ну, семья́ Е́желевых жило́, яны́ о́чень жи́ли бога́то. Да, там е́тый, дед, ба́ба и сыно́в бы́ло мно́го, у йих пя́теро и́ли ше́стеро сыно́ў было́. Ну, и тады́, е́тый во са́мый, когда́ раскула́чивали, то йих тады́ раскула́чили, а ха́ту э́ту заби́ли. Ну, а э́то… дочку́ яны́ ищё успе́ли вы… за́муж, э́то ещё тётка моя́ Ма́рья. Да, сюды́ к нам на Коло́ду. И отда́л ба́тька жеребца́. Жеребе́ц был здоро́_вый-здоро́вый, и отда́ў, я яще́ ма́лая была́, годо́ў... наэ́но, семь, ти что… Да, по́мню, жеребца́, ён… жерябцу́ привязли́. Ну, а йих вы́селили в Сиби́рь. Яны́ были́ на Ура́ле, э́то мне тады́ брат пока́зывал, де находи́лися э́тыя Е́жели. А хло́пцы тады́ е́тыя все поутякли́ на… у Донба́сс, у ша́хты. И вот прихо́дить миллиционе́р и гово́рит: «Скажи́те, пожа́луйста, вы знаете Е́желева Фому?» Ён… ён же сам и гово́рить: «У нас тако́го нема́». Пошли́ да́льше. «Вы зна́ете е́того, Е́желева Ники́ту?» - «У нас тако́го нема́». Сам отвеча́еть, что у нас тако́го нема́. Ну е́тыя хло́пцы у ша́хту попошли́, попостро́илися. А старики́, там, як на Ура́л, ўон, Свярдло́вск е́дешь, дак там лес и Во́лга така́я, дак э́то мне брат пока́зывал, что е́тыя старики́, гово́рит, постро́или сабе́ ха́ту и жили́ у е́том лясу́. А тады́, кода́ уже́ сыны́ попоўстро́илися, э́то Красноарме́йск называ́ется, та́ма э́тый го́род, тады́ яны́ уже́ позабра́ли э́тых роди́телей. И роди́тели э́тые ужо́ та́ма жи́ли дожива́ли ве́ку у йих. Во як. Дак а тады́ что… ну е́то са́мое, тётка Ма́рья и гово́рит на мар…: «Дава́й запряжём жеребца́ и пое́дем, там где́-то ба́тька хова́ў гро́ши. И вот, - говори́т, - дава́й пошука́ем». Ну, ён гово́рить: «Прие́хали мы туды́ на е́тый ху́тор». Да. Ина́ зна́ла, де ён стоя́л, е́тый жерябе́ц. Да, обла́зила везде́ ўсю́дых, ниде́ не нашла́. Як раста[я]ў, усе́ сара́и, а там оди́н дед пришёў, да е́тый взял да яе́ запёр там. А ма́ма тады́ ўзяла́ да у яго́, сапоги́ у него́ здык, а ма́ма взяла́ да укра́ла у яго́ сапоги́. «Вот, - говори́т, - а Ма́рью отомкне́шь, а тады́ я, - говори́т, - сапоги́ табе́ отда́м. А так, - говори́т, - повязу́». Да, ён отомкну́л Ма́рью, Ма́рья э́та вы́шла. [Усмехается.] Ну, вы́шла, сапоги́ яму́ ки́нули, се́ли, пое́хали. И вот сни́тся сон, ба́тька говори́т: «Ма́рья, ты не там гро́ши шука́ла. Зна́ешь, де гро́ши? Стои́ть… де конь стоя́л, жерябе́ц, там соха́ стои́ть, у сохе́ дупло́, узле́зь туды́ и забяри́ гро́ши. Пое́хали. Тады́ уже́ и дя́дька Ива́н пое́хаў з йи́ми. А то норко́вцы, а норко́вцы, э́то ба́нда жила́, настоя́шая, Лоба́ноўка и норко́вцы, туды́ никто не ходи́ў, ў Норки́, там одна́ ба́нда жила́. Ну, говори́т, прие́хали, ну, прие́хали, тады́ уже́ дя́дька поле́з туды́ и з е́той, с тёткою. И пра́вда, в дупло́ и гро́ши вы́няли. Ну гро́ши, зна́ешь, ра́ньше бы́ли ме́лоч у мяшку́. Говори́т, вы́тянули э́тый мяшо́к отту́да, гро́шей, говори́т ма́ма, мно́го привязли́ отту́да. Во як. [Что за соха?] Соха́? А э́то ж така́я во, ай де э́тый ужо́, ну, така́я перекла́дина, а на перекла́дину таку́ю ста… стано́вют таку́ю соху́. И во у той сохе́, ма́ма говори́ла, ча́сто хова́ли. [Для чего эта соха?] Ну стои́ть ина́ там, гърит, прикре́... прикре́плена и стои́ть… Ну, з… а называ́ется соха́. [Для чего нужна́ э́та соха?] Ну кто ее́ зна́еть. [Это дерево или что это?] Ну в сара́е так перекла́дина де… де конь стоя́ў, а тады́, говори́т, та́ма во так во выря́зывають, и тады́, говори́ть, э́ту соху́ и под са́мый потоло́к. [Это такой столб?] Угу́. [И в нем было дупло?] Дубо́вый. [В нем было дупло?] И дупло́ в ём было́, и в тым дуплу́ яны́ хова́ли э́ты гро́ши. Во. Пад… говори́т, сон таки́й присни́лся. Говори́т, поле́зли, пра́вда, говори́т, вы́тянули мяшо́к гро́шей, тады́ говори́т, мно́го яны́ привязли́ гро́шей э́тых. Ну ме́лочь усё у мяшку таки́й ко́жаный, говори́ть, мяшки́ ра́ньше бы́ли, в мяшка́х э́тых. Во, и уже́ знясли́, то́ка ху́тор позна́ешь, е́тый во са́мый, де дере́вья, пра́вда, та́ма я́блоньки стоя́ть, и гру́шки там стоя́ть, ви́шни. Быва́ло, ўзле́зем, ви́шень, побяжи́м там набярём, то то́е, то то́е. Коси́ли ещё мужчи́ны се́но та́ма. Во як. И всё тады́ ра́ньше хутора́, хутора́ и хутора́. А та́ма ёсть ещё ж во э́то тако́е боло́_то, Ратно́вское яно́ зове́тся, большо́_е-большо́_е, та́ма ж Не́цково была́, посёлок-то, а Не́цкого знясли́, никого́ нема́, Мокря́нка – знясли́, никого́ нема́. А э́то боло́то там тако́е, там… оой, усё желе́зна доро́га на Кри́чеў иде́т дак и рва́ли поезда́ во вре́мя… партиза́ны собяру́тся, закладу́ть ми́ны и тады́ сами́ у ляску́, так, и наблюда́ють. И там ужо́ по́сле войны́ сто́ко уже́ пояздо́в бы́ло и на одну́ сто́рону и на друго́ю, невозмо́жно было́ неизве́стно як, позагру́жено, с одно́й и з друго́й, э́то ужо́ когда́ очи́стили дак… усё э́то… по… повы́тягали… во. [Не рассказывали здесь про какое-то Великое болото?] Вели́кое боло́то, дак э́то, зна́ете де боло́то то́е Вяли́кое. Ўон на е́той, ме́жду Ву́доги… и… Во там як узо́йдешь, Ву́дога, там большоо\е-большо́_е боло́то, вяли́кое яно́ называ́ется. Там клю́квы по́лно. Но там опа́сно ходи́ть. [Опасно?*] Угу́. [Почему?] Ну там дрехва́ дю́же. [Что там?] Дрехва́. [Дрехва?] Угу́. [Что это такое?] Ну дрехва́, что ста́нешь и то́нешь туды́. [Это болото нечистое?] Чи́_стое, там клю́квы о́чень мно́го. Там, зна́ете что, наш до́ктор всё покле́... як яго́ уво́лють, е́того, Одинцо́ва, дак ён тады́ иде́ть у клю́кву собира́ть там. [Не говорили, что там какие-то доброхожие ходят?] Не, ничё, но э́то же… Ву́дога – э́то ж не на́ша, там Глинь, Ву́дога… э́то ж отде́льно. Латы́шшино.