[Зеркала не завешивали, когда в доме кто-то умер?] Зеркала́ да, заве́шаны. [Почему?] А говоря́т, что мо́жет показа́ться поко́йник в зе́ркале. Оно́, по-мо́ему, заве́шаны бы́ли у нас до сорока́ дней. Э́ти… просты́ночки на… на э́то са́мое вот, на э́ту, на… пото́му на телеви́зор и всё. И до сорока́ дней на́до чита́ть – э́то… э́то ба́тюшка сказа́л: чита́ть на́до по утра́м моли́твы. Вот э́ти… [Какие молитвы?] А специа́льные моли́твы у це́ркви беру́т, что для… поко… усо́пшего до сорока́ дней – даю́т таки́е моли́твы, у ба́тюшк… ба́тюшка даёт. [А зачем они?] Чтоб… чтоб ему́ там грехи́ прости́лися, что… грехи́... кто накопи́л мно́го грехо́в, чтоб убра́ть э́ти грехи́, чтоб ему́ ро́дственники помога́ли э́то сде́лать. [Не говорили, что до сорока дней душа в этом мире остается?] Да, да. С… не то́лько говори́ли. У нас спа́льня и вот спа́льня. Тут ко́йка стои́т, и там ко́йка стоя́... стоя́... стоя́ла, щас стои́т и напро́тив дива́н. Я говорю́: «То твоя́ спа́льня, а э́то моя́ спа́льня. Иди́ на свою́ кой\ку, там спи» – «Нет, – он всё спал на дива́не, – я там не хочу́ оди́н». Пото́м, зна́чит… сестра́ прие́хала и говори́т: «Чё ты его́ му́чаешь на э́том дива́не? Ну не у́ж-то ты не мо́жешь поста́вить дива́н в за́днюю спа́льню, а э́то… ко́йку ему́ принеси́, сюда́ поста́вь, и ему́ ловче́е спать бу́дет». Ну, говорю: «И пусть принёсет», – поста́вили э́ту ко́йку. И вот, а когда́ он у́мер, девчо́нки дава́й всё в до́ме убира́ют. Не то́лько э́то са́мое, чтоб по́сле, как он… вы́несли его. А про́сто в до́ме всё убира́ют. До девяти́ дней: они́ там всё там, сте́ны протира́ли да потолки́ да всё. Я говорю́: «Да вы убери́те э́тот… э́ту ко́йку отсю́да, чё тут две ко́йки, она́ ж там у́зенькая спа́льня, че́рез две кой\ки, – говорю́, – вот тут. Поста́вьте кой\ку в э́то… на ме́сто, а дива́н сюда́ перенеси́те». Они перенесли. Сни́тся он Га́ле, до́чке: «Вы заче́м, – говори́т, – ко́йку убра́ли. Я ещё тут спать бу́ду». [Соб.: Ого.] Уɣу́. «Я, – говори́т, – тут ещё бу́ду спать. Заче́м вы ко́йку убра́ли?» – так вот, наве́рно, он… душа́ ещё нахо́дится в до́ме до сорока́ дней. Возмо́жно, э́то и так. Мы же не ду́мали ничё, не гада́ли, про́сто бе́зо вся́кого… убра́ли дива́н на ме́сто и ко́йку на ме́сто. С оби́дой, говори́т: «Заче́м кой\ку убра́ли? Я ведь ещё спать тут бу́ду», – вот, кто его́ зна́ет. Мо́жет быть, и в са́мом де́ле что́-то есть. Не зна́ешь. Страшнова́то. Вот я и говорю́: мне уже́ вре́мя уходи́ть, а я бою́сь, ду́маю, хоть бы стра́шно там не́ было. Чё, языко́м мно́го наго… наговори́шь, грехо́в-то мно́го, а я… я не уме́ю их тепе́рь отб… отбива́ться, ник… что… люди-то причаща́ются в це́ркви да чё-то там э́то… испове́дуются, а я не зна́ю, чё и как. Я бою́сь, гре́шная си́льно бу́ду там, на том све́те. Нельзя́, говори́т, до… пло́хо ду́мать о лю́дях, пло́хо де́лать лю́дям, а вот на́до быть… себя́ вести́ досто́йно, никого́ не обижа́ть, никому́ зла не… де́лать. Я вот, я вот сама́ по себе́ ду́маю: «Вро́де я никому́ ничего́ не жела́ю, никому́ никогда́ ничё», – а кто его́ зна́ет? Начнёшь так вот чё-нибудь говор… ду́мать, а ду́маешь – да́же ду́мать, говоря́т, нельзя́ пло́хо – кто его́ зна́ет, к чему́ э́то всё ведёт. [… – разговор на сторонние темы.] Я вам говори́ла, что, говорю́, у… убра́ли ко́йку, он присни́лся: «Заче́м ко́йку, – говори́т, – убра́ли, я ещё тут спать бу́ду». Вот на́до вот, присни́тся тако́е. А мы без вся́кой за́дней мы́сли убра́ли, помы́ли всё круго́м, и всё [нрзб. – 01:36:29,102]… ве́щи на ме́сто поста́вили, и он присни́лся до́чке, говори́т: «Заче́м убра́ли… ко́йку, я ведь тут спать ещё бу́ду».