[В какой день лучше огурцы сажать, чтобы росли хорошо?] Огуре́ц – он мужско́го ро́да, его́ са́дят в Чи́стый четве́рг. [В Чистый четверг?] Да. [Это после Пасхи?] По́сле Па́схи. [А то, что женского рода, когда садят?] Реди́ску, морко́вку, всё, что же́нского ро́да. Капу́ста. [Это в какой день?] Да э́то в любо́й день. В любо́й день. Лишь бы… в поне… По понеде́льникам вообще́ ничего́. [Нельзя?] Ни в ко́ем ра́зе. […] [Именно сажать нельзя в понедельник?] Сажа́ть нельзя́. Ни расса́ду се́ять, ничего́. Вот про́сто выса́живать нельзя́. Ну, мужики́ там таба́к се́ют, Боɣ с ни́ми. [Мужикам можно в понедельник?] Мужика́м… Всё, что мужско́го ро́да, всё мужчи́нам возмо́жно, а нам как всегда́. [Специальное делали что-нибудь, чтобы огурцы лучше росли? Какие-нибудь веточки не втыкали, ничего не приносили на грядки?] Неет. Нет, В ра́неньшие времена́ э́то не по на́шему при́нципу. Есть же́нский день – сажа́йте-се́йте, всё, всё де́лайте. А мужика́м подхо́ду нет. Есть дни таки́е, что к земле́ вообще́ нельзя́ каса́ться. Э́то называ́ется День земли́. [Это какой?] Так э́то, два́дцать восьмо́го ию́ня. Наско́лько я по́мню. […] [День земли – это что такое?] Два́дцать восьмо́е ию́ня. [Что это за день?] А вот тако́й день – э́то день Богоро́дицы. Нельзя́... к земле́ вообще́ нельзя́ каса́ться! [Что будет? Не вырастет ничего?] Бу́дет расти́, но о́чень пло́хо. Меня́ мать [АНА] всегда́ предупрежда́ет. […] [Повышает голос, как будто кричит.] «Ма́_ма, когда́ капу́сту се́ять?» – в телефо́н ору́. «Да ты чё, спя́тила, совсе́м забы́ла и́ли у тя́ мара́зм уже́?» Начина́ет меня́ учи́ть. И люблю́_, когда́ меня́ ма́ма у́чит. А я в тетра́дку пишу́_-пишу́. [А когда капусту сеять?] До двена́дцатого ию́ня что́бы её в гря́дки вы́садить. Ну, вот как за́морозки зака́нчиваются – и всё, и начина́й капу́сту на расса́ду, на расса́ду. [Двенадцатого июня почему, тоже праздник какой-то?] Ну, э́то церко́вный пра́здник. С двена́дцатого ию́ня и до́ Тро́ицы… Ра́ньше как сади́ли огурцы́ по́сле Тро́ицы. Тро́ица пройдёт – всё, за́морозков уже́ нет. А щас посмотри́, что твори́тся! На у́лицу вы́шла – ма́ма моя́! Лопухи́ в и́нее по́сле Тро́ицы.