[А раз вы жили в Ишиме, не слышали ли про местного юродивого Гену?] Бы́л у на́с тако́й. Его Ге́на-дурачо́к зва́ли. Ну, он на… на Ура́льской жил. Поче́му не ви́дела, как я его́ не ви́дела? [А как он выглядел? Может, у него было что-то особенное во внешности?] Не, обыкнове́нный. Обыкнове́нный, как и мы́. То́ка… ну, он рассужда́л вообще́-то норма́льно… рассужда́л. А пото́м… всё вре́мя и зимо́й и ле́том босико́м ходи́л. Ну. [А почему его счита́ли дурачком-то?] Ну, ка́к вот у на… Нам рассказ\ывали, он вообще́-то был у… норма́льный. Учи́лся в шко́ле, а пото́м… оте́ц у него́ э́то… ну, как… вот э́ти во… там р… нанима́лися, рабо́тали-то. Це́рквы кра́сили, да рисова́ли, он вообще́ рисова́л хорошо́... [Сам Гена или отец его?] Сам Ге́на хорошо́ рисова́л. Ну, а в де́тстве его оте́ц бра́л с собо́й, вот э́ти купола́ кра́сили у це́рквы… Ну, нанима́лись вот таки́е рабо́ты. И, говоря́т, что како́й-то пра́здник упа́л он с… с… э́то… что отту́да упа́л, и вот чё-то у него́... Был у́мный, о́чень мно́го книг чита́л. Он да́же вот… его́ зва́ли «Ге́на-дурачок», а он кни́жки чита́л. [Соб.: Интересно.] Да. Он вот там… Три́дцать лет ВЛКСМ – Тридца́тка по-другому называ́е – э́то… кинотеа́тр. Он там всё рисова́л: все плака́ты, все карти́ны, ну, там его́ и корми́ли, вот так вот он и жи́л, приноси́л домо́й. В столо́вую придёт там возьмёт, что ему́ нало́жат уже́ кастру́лю – он дово́лен домо́й е́дет. На Ура́льской жил в до́ме тако́й.. р… ра́ньше с ма́терью жил, а пото́м ма́тери не ста́ло — оди́н жил. [А чего в нём такого странного-то было, только что босиком ходил?] А стра́нного, ну… Причу́ды у него́, не тако́й, как все́ был. А, ну, к… как ска́жем, как дуркова́тый что́ ли… Же́нщин люби́л. Да, е́сли вот понра́вится де́вочка, вот пристава́л… Вот… Или щипа́т или чё, пря́мо… Тако́й вот. А так в обще́м-то он агре́… как сказа́ть, не агресси́вный, что́бы там чё-то обижа́л кого́-то – он никогда́ никого́ не обижа́л. [А говорили, что помогал кому-то?] Что помога́л? Ну дак вот его́ проси́ли, там где плака́ты нарисова́ть, то вот он всё [Соб.: То есть это работа такая.] Да, он таку́ю рабо́ту выполня́л. [Соб.: Просто мы были в прошлом году в Ишиме, его могилу навещают, его называют блаженным - такое отношение.] Ну, а так он и называ́ется «блаже́нный» [Соб.: Ну, то есть особое такое отношение.] Он и в це́рквы ходи́л, и та́м всё… Как бы к нему́ хорошо́ относи́лися. Рисова́л он им всё. Там чт… Ну, мо́жет, ико́ну где попра́вить, где что́, всё это о́н де́лал. [А не слышали, чтобы у вас в Карасуле были такие же странные люди, юродивые?] У на́с здесь? Ну, э́то я вот не зна́ю, потому́ что ма́ма моя́ расска́зывала… Здесь вот, то́же там у нас це́рковь – шшас её восстанови́ли – а в сове́тское вре́мя она́ была́ разру́шена. Там чё то́ка ни́ было в э́той це́ркви. Ну, как ма́ма моя́ была́, она́ ро́дом отсю́да, она́ расска́зывала, что ну, вот когда́ Колча́к там прошёл – Колча́к стоя́л – и разгроми́ли э́ту це́рковь, разори́ли, и ико́ны валя́лися, и молодёжь вот как… ико́на была́, как она́... Знаме́ние, э́то… Марии́. Её э́то ста́вили и ребяти́шки, ну па́рни и де́вки, стреля́ли в ико́ны. [То есть их несколько было?] Ну, я не зна́ю, не́сколько там ико́н бы́ло или нет, но вот э́то вот Знаме́ние-то… э́то па́рни стреля́ли, ну не п… кто попада́л, кто не попада́л. И э́то вот де́ўшка была́, они: «Кто, мол рискнёт в ико́ну стреля́ть?» И она́ ск… ста́ла стреля́ть, вы́стрелила она́ два и́ли три раза́. Ну, как, су́ть-то в чём? Что она́ попа́ла, попа́ла… в гру́дь, по-мо́ему, в гру́дь попа́ла, в лицо́ попа́ла, и вот… вот в э́то ме́сто [показывает на носогубную складку] попа́ла. И когда́ она́ вы́шла за́муж… Ну, те́ каки́ми-то слу́чаями, вот э́ти, кто вот э́то стреля́л в ико́ны, они́ вся́чески, ну, там по-своему́ там поги́бли: с одни́м одно́... одна́ беда́ случи́лась, с други́м друга́я – вот так вот, ну то есть потихо́ньку и в своё вре́мя лю́ди ушли́ э́ти… траги́чески. Ну, она́ зна́чить вы́шла за́муж, жила́ зде́сь, родила́ ребёнка, ну как, как сказа́ли: ни лица́, ничего́... Роди́лся мёртвый ребёнок: лица́ не́ту, весь разби́т. Ну, похорони́ла. Пото́м како́-то вре́мя прошло́, ну, ещё родила́... сы́на, и у него́ вот зде́сь вот [показывает на носогубную складку] дыра́. Ну, как называ́ем по-медици́нски-то за́ячья губа́. Ну, а зде… у него́ дыра́. Э́то, сказа́ли, э́то вот из-за того́, что она́ стреля́ла в ико́ну. Нельзя́ стреля́ть. [Инфомантка обращает внимание на диктофон. Собиратели объясняют, для чего ведется запись.] Ну, вот, э́та ико́на стои́т тепе́рь у нас в це́ркви здесь. [А, стоит всё-таки?] Да. [А дыры от пуль как-то заделали?] Ну, немно́жко пореставри́ровали и поста́вили. Ну, как, стои́т. Вот, а ви́дно на ей, ви́дно. Посмо́тришь вот…у неё, каки́е ране́ния, что вся изс… ис… изстре́лянная. Больша́я така́я ико́на, ста́рая. [А ребёнка она похоронила на местном действующем кладбище?] А оно́ у нас вот одно́ в э́той стороне́. Здесь каки́е э́ти, как говори́тся, во́йны бы́ли, и всё здесь хорони́ли. [А что за войны были? Вы говорили – Колчак?] Ну, Колча́к стоя́л, пото́м… кто́ там?.. Ерма́к шёл, где-то, чё-то, мо́жет быть, э́то са́мое, проходи́ли, как сказа́ть, сове́тская а́рмия – ну, с ке́м Колча́к воева́л? [Смеётся.] Не оди́н, не сам по себе́ же. Ну, вот. [А на кладбище можно посмотреть на могилку этого ребёнка или не найти уже?] Не, там не найти́, потому́ что кла́дбище ста́рое, вот да́же хоро́нят… Вот мы свои́х роди́телей вот похорони́ли. Там уже́ так [показывает ладонью прямо] бы́ли похоро́нены, мы хоро́ним так [переносит ладонь перпендикулярно прошлому положению], достаю́тся ко́сти. Э́тому кла́дбищу вот сколько? С… бо́льше ста ле́т. [А надо ли что-то делать, когда копают могилу и видят старый гроб? Это плохо или хорошо?] Я не зна́ю ничё тако́е, да.