[До этого рассказывала про то, как стирали белье на речке.] Вот э́то са́мое. А о́сенью уже́ начина́ють молоти́ть. [Лен?] Всё зерновы́е. Серпа́ми, сжина́ешь, у снопы́ свя́зываешь, сно́сишь в ку́льки. А пото́м уже́ подбира́ют со́лнечную пого́ду, до Ильи́. Вот второ́го а́вгуста бу́де Илья́. До Ильи́... должны́ быть все обмо́лочены, зерно́ вы́сушено, сло́жено. А соло́ма, се́но отде́льно должны́ быть сло́жены, в снопа́х и п… гумно́, и где э́то храни́тся всё-всё зерно́. [Был какой-то день, когда начинали это делать?] Ну, я тебе́ говорю́ когда́. До Ильи́. И со́лнечный день быў. И не у молоди́к. По́сле молодика́ на тре́ттий день. [На третий день?] Да. И тогда́ уже́... ещё пять часо́в утра́, уже́ слы́шишь… с цепа́ми бум-бум-бум. Я сама́ молоти́ла ско́ко. [Что будет, если не успеешь до Ильи?] Ну и быва́ет, что не спева́ешь. Ну тогда́ же… дак зарядя́т дожди́, тогда́ уже́ де́-то в сара́ях, в гу́мнах, де́-то в амба́рах. Уже́ туды́ стара́ются занести́. [...] [После Ильи уже начинались дожди?] Да, по́сле – дожди́, дожди́ и тума́ны холо́дные, уже́ тогда́ начина́ет… и бу́льба уже́ начина́ет желте́ть, и вот… фитофто́ра, как мы сейча́с называ́ем, на помидо́рах круго́м. [Что еще нельзя было делать на Ильин день или после него?] Ну не… на… и́менно на Илью́... и вот сейча́с… запо́мните, второ́го а́вгуста – Илья́. В э́тот день нет дел впрок. Ни заса́ливать, ни маринова́ть, ни суши́ть. Э́то я уже́ по своему́ о́пыту зна́ю, ско́ко вот… Забу́ду, пото́м… Начина́ют ба́нки – бух! Так са́мо сде́лала… Ка́жется… каж… уж не пе́рвый год… у мене́ две, три ба́нки взорва́лись. Стоя́ть, всё, норма́льно, всё в до́ме. Три́дцать четы́ре дня вы́держка, занесу́ в подва́л… Як ра́ньше куда́? В подпо́л. Слы́шу: бумс! Есть. И́ли варе́нье. Ну переварю́, а́жно… други́й раз, быва́ет, сгори́т варе́нье. А оно́ всё равно́ заброди́ло. Капу́сту не соли́ли, и не огурцы́, не помидо́ры. Ра́ньше ж куда́ бы́ли? В бо́чках. В э́тот день… И вот да́же весь год… Ка́бы [?] была́ Илья́, в той день нельзя́ ничего́ упро́к гото́вить. Вот сде́лаешь всё, засо́лишь, всё, и с со́лью, и всё норма́льно, ты́е са́мые огурцы́ - бу́деть огурцы́ мя́гкие, капу́ста почерне́ла. Вот, вот, вот, вот. Э́то тако́й гнило́й день – Илья́. Вот Илья́ наде́лае гнилья́. [Так говорили?] Да всё вре́мя, ско́ко ещё по́мню, ещё моя́ ба́бушка и де́душка, ещё када́-то, када́-то, када́-то. Се пожилы́е лю́ди. И вот чесно́к убира́ть стара́лися до Ильи́, вот тако́е вот. Ну щас уже́ и сорта́ други́е, а ра́ньше что… [Чеснок тоже может сгнить?] Да. [Можно купаться после Ильина дня?] Ну… сейча́с, наве́рно, уже́ всё мо́жно. А ра́ньше ж бы́ло… по́сле Ильи́ вода́ стано́вится холо́дной. Она́ начина́ет… не све́рху холодне́ть, а сни́зу, от земли́. Одни́м сло́вом, как ра́ньше говори́ли… Ну, э́то еще́ када́-то, када́-то, када́-то я задава́ла де́ду своему́ вопро́с, говорю́... что начина́е остыва́ть земля́. Ну, тако́е объясне́ние ра́ньше бы́ло, потому́ что уже́ вода́ стано́вится холо́дная сни́зу. Све́рху, ка́жется, тёплая, а ста́нешь в воду́ - уже́ там холо́дная. З… вот… Е́сли Илья́ насса́л в воду́, зна́чит купа́ться нельзя́. Э́то вот ско́ко я… э́то меня́ вот и ба́бка вот ещё была́... на той стороне́ жила́... «Куда́ идёшь купа́ться? Нельзя́, уже́ Илья́ насса́л в воду́». [Не делали что-то в пятницу перед Ильиным днем?] Не́а, я тако́го не по́мню. У нас в на́шей семье́ тут тако́го ничего́ не де́лали. [То есть. только Илья?] Да, то́лько… и́менно Илья́. Пе… наоборо́т пе́ред Ильёй стара́лись всё убра́ть, скоре́й, всё-всё-всё, что да́же… что стара́лись вот тако́е вот.