[До этого рассказывала, что домовой может спрятать какую-то вещь. – См. ХIII-3 а, г, д, 6 а.] Як мне када́-то во здесь сосе́дка… Они́, ну, бапти́сты, и по́мерла. Ну э́то же счита́ется мое́й тётки, па́пин двою́родный бра… и сёстры. Ну, и я по… по́мерла одна́ из них, в Новозы́бкове, поку́ль нашли́, привезли́, тут хорони́ли. Ну привезли́... Мине́ уж… Я и смета́ну, и ло́жки, и ми́ски, таре́лки, что всё на́до бы́ло, вот. И столы́ мне позабира́ли, и всё-всё на по́хороны. Ну, и я ж там бе́гала, бапти́стам в отде́льной ко́мнате, а уже́ таки́м в отде́льной ко́мнате. Ну, мы там, мы с Ве́рой, она́ то́же ро́дственница ту́така то́же в де́тстве жила́. Ну, и гото́вили всё э́то, носили всё-всё-всё. Всё э́то прошло́, уе́хали, она́ пришл… прихо́дит тётка Ве́ра ко мне, поко́йница: «А! Что ты натвори́ла? Гро́ши укра́ла». Мне ты́е глаза́ на лоб. Как я укра́ла? «А где оны у вас лежа́ли?» «Ты зна́ешь, где оны́ лежа́ли». В жи́зни чужо́го не взя́ла, вот бу́дет лежа́ть, то я кому́-нибудь ска… скажу́, что… и́ли утекло́, и́ли потеря́л, так я… на ви́дное ме́сто положу́, и́ли кому́-нибудь занесу́, и́ли скажу́, ну, я никогда́ в жи́зни чужо́го я не беру́, не бра́ла, и оно́ мне не на́до. Я счита́ю, э́то грех и счита́ю, э́то унизи́тельно, про́сто не де́ло э́то – красть и брать. Ну, всю жизнь свою́, меня́ ма́мка учи́ла и па́па када́-то. Ну ла́дно. Пото́м че́рез не́которое… я пришла́. «Где у вас де́ньги бы́ли?» - «Вот, в ту́мбочки». И я в той горя́чке с ве́рхней по́лки всё вы́сти… вы́хтла [?]. А они́ за ту́ю ту́мбочки ста́ли одна́ и друга́я, и не да́ли мне в сле́дующую по́лку, чтоб уже́ же на́до бы́ло толкну́ть и вы́тянуть. Че́рез не́которое вре́мя… племя́нница их в ту́мбочку нашла́, ты́е и… кошелёк тый, замо́танный в тря́пку, где гро́ши. Ду́маете, что, она́ сказа́ла свою́ вину́? Не. «Э́то нечи́стая хвосто́м прикры́ла и не показа́ла нам». И пришла́, как проси́ть проще́ния. А ище́ друга́я двою́родная сестра́, ну то́же же… за… же родня́ была́ вся. Так она́, На́дя Хо́кина, дава́й ны… «Иди́те вы ж». А то… «и в магази́не, и на авто́бусе, и круго́м она́ вот воро́ўка, вот она́ жила́ в людя́х. Из Белору́сии ее́ вы́гнали… за кра́жу». Ну как дока́жешь, ну что, ну… у душу́ что я не?.. А ее́ да́же племя́нница, и говори́т: «Люб, не пережива́й, не пережива́й. На́йдется ты́е де́ньги, на́йдется, э́то и всё. Ну ты же зна́ешь, яки́е оны́. И всё. Вот тут вспо́мни, яки́е они с са́мого де́тства, ну ты ж росла́ при их». И пришла́ ко мне: «Ой, де́точка, ты ж прости́ меня́. Э́то Сатана́ винова́та, э́то скуси́тель, он меня́ скуша́ет за ка́ждым ша́гом». Не, она́ не винова́та. Сатана́, оказа́лось, винова́та. Так и у нас домовы́й… а у них сатана́. Скуша́есся, да, до… всё-всё-всё. [Это баптисты, да?] Угу́. Э́то у их Сатана́... Сатана́ скуша́е. Она́ подстерега́е их на ка́ждом шагу́, а на ка́ждому шагу́ э́та за… подта́лкивае на плохо́е. [В кого верят баптисты?] Они́ ве́рят у Бо́га, Бог еди́ный. Но они́... Мы мо́лимся, у нас ико́ны. А у йих вы́шитые… их фотока́рточки, та́к и вы́шито там… слова́ «Го́споду Бо́гу», там таки́е всё вы́шитое. И они́ не в це́рковь хо́дять, а у йих есть моли́твенные дома́, када́-то в э́том до́ме моли́лись, что в Спиридо́новке был моли́твенный дом, они́ моли́лись. И они́ не кре́стятся. [Вообще?] Да. Они́ вот чита́ют моли́твы, всё, кла́няется, ээ... до земли… на коле́нках и… Мо́гут по ж… о́кна позаве́шивать, всё, и там моли́ться, там… Ну там вс\якое ра́зное. Че говори́ть, чем они́ чепухо́й занима́юсся, но я… вот как-то́ не ходи́ла и не подгля́дывала, хотя чере́з доро́гу, хотя́ и нн... Не́ было интере́са, я счита́ла э́то шо́-то таки́м… ужа́сно стра́шным. [Страшным?] Да, я счи… Я счита́ла в де́тстве тако́е и я вот не ходи́ла не подслу́хивать и ни… ни на… и́хнюю про́поведь, ничего́. [Какие-то дети, может быть, бегали подглядывать?] Ну да, вся́кие ж есть. Вся́кие же хло́пцы бе́гали подгля́дывать. Есть ведь и взро́слые таки́е, что по… и… ходи́ли. [К ним в деревне относились так же, как ко всем?] Ну да, говори́ли, ну как-то́: «Ну как мо́жно с людьми́, кото́рые не… держа́тся осо́бо… ни… ни на пра́здниках не у… не уча́ствуют, ни в гуля́нках, ни в гу́льбищах, ни на сва́дьбах, ниде́». Они́ то́лько и́хняя се́кта бапти́стов. [Вы говорите, они ваши родственники?] Ну да, у… у… у их же бы́ло пра-пра-прадя… де́да было́... шесть и́ли семь жён. Ну вот же́нится, поживу́т немно́жко и умира́ли, умира́ли, умира́ли чё-то вот, чё. Ну, э́то б щас бы, мо́же быть, како́ сле́дствие, ти яка́я причи́на, ти са́м ты… ти са́ми умира́е, ну хто его́ зна́е. Вот, и вот у них бы… и вот у их было́, дядьки́ было́: Илю́шка, Наза́р, Хо́ка, Фе́дя, Алексе́й. Тут полови́на с Дени́скович, полови́на ту́та была́ же… жён… жёны бы́ли от… отку́да они́ то́лько не были́ жёны э́ти вот, понима́ешь, как. И у них получа́лось полови́ну – бапти́сты, а полови́ну – нет. И вот они́ повыраста́ли, э́ти вот, вот, вот… Па́пка вот и де… дедьки́ его́ и они́ как-то́ ста́ли уже́ сдава́ть… Вот здесь был… вот бы́ли Колоса́нкины, вот здесь бы́ли Наза… Назарёк, Хо́ка, ба́тька, тут мно́го были́. Ище́ две сестры́: одна́ учи́тельница, друга́я здесь была́ сестра, и вот… И в Злы́нке была́ сестра́, и вот они́ жи́ли осо́бко. Они́ стара́лись шо́-то вот подковырну́ть как вот, не дружи́ть вот как-то́ тако́е вот, вот и… Вот хотя́ б их мо… То́ко они́ с одно́й На́дей Хо́киной дружи́ли, потому́ что ее́ мать ве́ровала, а оте́ц – нет. [Веровала по их вере?] Да, да, бы… ну была́ бап… бапти́ста. В це́рковь не ходи́ла, а ходи́ли к ним моли́ться. И они́ ка́к-то бы́ли вот осо́бко, вот ка́к-то. [Т.е. ни на свадьбы, ни на похороны не ходили?] Не, не. На по́хороны могли́. Вот приду́т, посидя́т… и пошли́. Вот они́ на Ра́дуницу, но на кла́дбище не ходят. [Почему?] Ну, вот и́хняя вера не позволяет. [Хоронят они так же или как-то по-другому?] Ну. У нас на… пла́чат и моли́тву чита́ют, мо́лятся – они́ пес\ни пою́т свои́. Ну, не выпива́ют, ну они́... [Усмехается.] По-совреме́нному само… самого́нку не пью́ть, всё, ну, а коньячо́к и… выпива́ют. И нельзя́ им пить ничего́, но када́ хо́ро… де́дку… дядь… дя́дьку Илью́ хорони́ли, его́ мы́ли во́дкой. Ну вот, ну п… ну как э́то вот так, вот, вот, вот, вот, вот, вот, вот, вот. Обтира́ли их, ну как вот мы водо́й же обмыва́ем, мы поко́йников же так, з мы́лом, всё мы обтира́ем, шо те́ло поко́йника. Они́ обтира́ли во́дкой. [Зачем?] Ну, чтоб че́рви, наве́рно, не съе́ли ти что… [Усмехается.] [Мясо они едят?] Едя́т. Всё-то яны́ едя́т, всё, то́ки. Ну то́ко вот, вот друга́я вот ве́ра, вот друг… по-друго́му они́. Вот их… что они́ сде́лали, э́то не… не они́ сде́лали, э́то их сатана́ спокуси́ла под э́то са́мое, и…