[До этого говорила про односельчанку, которую в детстве отлучили от груди и снова приложили, поэтому если она что-то берёт у кого-то, то у этого человека всё пропадает. – См. XXIV-8 доп., 9 а, б. СЛС продолжает говорить:] И́ли вору́ет. У меня́ сосе́дка в Белору́ссии была́, то, цыпля́т… Бе́гали цыпля́та, она́ цыплёнка укра́ла, взяла́ за па́зуху и понесла́. И у меня́ цыпля́та: то пове́сися, то сдо́х, то кот укра́л, то пти́ца кака́я-то заклева́ла, то па́лка упа́ла. И я пришла́, я свекру́хе говорю́: «Ма́ма, а что э́то тако́е?» Она́ грит: «Зо́ся была́, ба́ба Зо́ся была́ у тебе́?» - «Ну, прохо́дила». - «АА! Так она́, - ка́жет, - за па́зухой понесла́. Иди́ неме́дленно укра́дь». Да я: «Как э́то пойду́ кра́сть?» - «Ну вот, уви́дишь, табе́ они ўсе ко двору́ приду́т». Действи́тельно! Раз прихожу́, а у меня́ ку́рица на той стороне́, а все цыпля́та у меня́ во дворе́, хотя́ вот так, как до ту́дова [показывает от стены до стены]. Ну, та́щим [? – 02:20:30,790] э́тот вот дом, вот как вот сле́дующий, там вон тэй разло́манный там дом. И ку́рица не могла́ проле́зть… а цыпля́та все в ще́лку и все у меня́ во дворе́. Я уже́: «Ай, чего́ их сюда́ принесло́ ко мне, да в таку́ю далечину́ все?» А свякру́ха говори́т: «Возьми́ одного́ цыплёнка». Они́ у меня́ под нога́ми, ле́зут ко мне, во, во, во. Я их гоню́ нога́ми, они́ ко мне э́то. Я одного́ цыплёнка взя́ла у ру́ки, все ушли́. И бо́льше мне… ни… а то у́тка сиде́ла на я́йцах, ку́ры сиде́ли на я́йцах, все. Гу́си уже́ там цы́кают, ква́кают, и все поподыма́лись и всё пропа́ло. А бо́льше того́, и у меня́ что оста́лось, то оста́лось, и те цыпля́та бо́льше не ста́ли ходи́ть ко мне. Ну вот что́-то ж тако́е вот е́сть такое́. Ну вот зде́сь не так, вот у Белару́си там бо́льше таки́х вот вся́ких таки́х приме́т, вся́ких таки́х вот… таки́х вот люде́й, кото́рые де́лают. Я зна́ю, тут вот у нас была́ ба́бка одна́, она́ ч… то́же кака́я-то да́льняя ро́дственница, че́рез три до́ма. Вот, то она́, чтоб на люде́й не де́лать ничего́, так вот вы́йдет, разозли́тся, шо́-то пло́хо, она́ вы́йдет, кричи́ть, и вот ско́лько раз ви́дела: ви́хрь! Подыма́ется вихрь, ве́тер, и пошёл ви́хрь! Но когда ви́хрь лети́т, на́до обяза́тельно перекрести́ть так во три ра́за, а пото́м себе́. Вот ско́лько раз вот на себе́, я с вну́ком стоя́ла, з малы́м ещё бы́л, и сю́да беги́т на меня́ э́тот ви́хрь. Я перекрести́ла: «Не той доро́гой ты идёшь». И себя́ перекрести́ла з малы́м. И он так во… обош… разверну́лся и пошёў на сад. Ну э́то они́, про́сто лю́ди… И когда́ она́ по́ме… она́ до́лго му́чилась, когда́ не по́ми… не могла́ помира́ть, то ходи́ли мужики́, над… над пе́чкой потоло́к взры… сбива́ли и взрыва́ли до́ски. Э́то, говоря́т, что́бы э́то вот дух и́ли э́то нечи́стая си́ла ухо́дит. Взорва́ли, и она́ ско́ро и споко́йно умерла́. А то кида́лась, му́чалась, что таки́... не́сколько су́ток. А э́то ж уже́ бы́ло… ну, у́же я была́, наве́рное, в девя́том, ти деся́том кла́ссе. Не, в восьмо́м. В восьмо́м кла́ссе я была́, когда́ она́, ба́бка та, умерла́. Му́чается, кричи́ть, а помере́ть не мо́же. Пото́м: «Да взорви́те вы мне потоло́к!» Вот… и гли́ну всю отбива́ли, ра́ньше ж была́ гли́ной… гли́ной же вон, во… штукату́рена, пото́м дра́нкой оби́та, и всё э́то во сбива́ли и взрыва́ли до́ски. Як взорва́ли – всё. Поко́йна была́. [Не говорили, почему такие люди так тяжело умирают?] Ну, та́я нечи́стая си́ла, тый дух, э́то вот вся́кое э́то вот у ёй… ей когда́-то всели́ўся, и вот он че́рез две́ри ника́к не… э́то са́мое… и тут лю́ди ж… B две́ри то́же ж ра́ньше всегда́ ж крести́ли свято́й водо́й, и когда́ э́то вот, пе́ред Па́схой-то све́чкой выжига́ли кресты́. [Где?] На дверя́х. Над дверя́ми, над поро́гом, наверху́. [Над входной дверью?] Над ўси́ми две́рями, во, над входно́й, вот зде́сь, вот зде́сь, во, вот тако́й во кре́ст выжига́ли [показывает на верхюю часть дверной коробки]. Э́то от нечи́стой си́лы, э́то вот… э́то вот уже́ то было́, э́то вот уже́ у ка́ждого, у ка́ждой. Вот як в це́ркви вот иду́т, несу́т в це́ркви све́чки, вот мо́же ж ви́дели, на святы́е пра́здники накрыва́ють и несу́т све́чки, вот сра́зу прихо́дят и обяза́тельно на всех… на дверьмя́х, на всех выжига́ли кресты́ э́ти. Э́то оберёг от нечи́стой си́лы, от вся́ких не́чистей, одни́м сло́вом. Э́то… э́то вот я вот по́мню, что хорошо́ бы́ло. И вот ей взрыва́ли потоло́к, чтоб э́то вот, говоря́т… Ну, мне ка́жется, щас, да вообще́-то и щас вся́кие лю́ди е́сть.