[Не рассказывали в Вашем детстве, что кто-то может в волка превратиться?] Да расска́зывали. То в соба́ку, то, зна́чит там… расска́зывали страши́лки, что вот, одна́... оди́н па́рень пошёл, зна́чит, ку́да-то. Ну, че́стно говоря́, э́то бы́ли страши́лки, э́то бы́ли исто́рии, мы люби́ли таки́е исто́рии порасска́зывать друг дру́гу. Но вот… [Когда были детьми, друг другу рассказывали?] Когда́ детьми́ бы́ли, да. Когда́ детьми́ бы́ли. Я не по́мню, кто из взро́слых нам э́то рассказа́л. Вот щас вообще́ пра́вда, вот хоть убе́й, не по́мню. То ли э́то нам ста́ршенькие рассказа́ли, вот отку́да я э́то по́мню, не по́мню. Вот отку́да по́мню, не по́мню. Но по́мню про́сто, что расска́зывали они́ о том, что… […] Что они́ буква́льно. В о́бщем, э́тот па́рень пошёл по́сле двена́дцати, как всегда́, в ночь. Зна́чит, а ему́ навстре́чу свинья́. И прям ми́мо-то не прохо́дит, ки́дается на него́. Вот он её па́лкой сту́кнул. Пото́м, бац, сосе́дка выхо́дит, за бок де́ржится. «Ты чего́?» – «Да вот, что́-то ка́к-то упа́ла неудо́бно». Уɣу́. На второ́й раз идёт, опя́ть свинья́. Вот он то́ ли ей носопы́рку, что́ ли, по… по носопы́рке тре́снул. На друго́й день выхо́дит, сосе́дка опя́ть, с но́сом переби́нтаным. Ну, вот таки́е вот исто́рии расска́зывались. В том пла́не, что всё-таки каки́е-то колдовства́ вот э́ти вот проходи́ли, вро́де как. Превраща́лись то в свинью́, то м… в кого́ же ещё говори́ли-то. [Вспоминает.] Кто? Свинья́ и… то́ ли соба́ка, то ли… Вот в ко́шек почему́-то никто́ не превраща́лся, нет. Вот по́мню, свинья́ то́чно была́, вот в таки́х исто́риях. И вот о… представля́ете, и ведь расска́зывали так, что мы прям друг дру́гу-то ве́рили. «Представля́ешь, вот он ей как сту́кнул, а у неё там, зна́чит, что́-то там с руко́й сде́лалось. Рубану́л ей там чё-то, стукану́л. А она́ ж на сле́дующий день вся переби́нтанная» — «Так э́то она́ и была́, ты чё не по́нял». Вот, все ещё сиди́м, друг дру́гу ещё дока́... «Ты чё ещё не по́нял? Что э́то она́ была́». Ну, вот таки́е страши́лки.