Вот ра́ньше ну веселе́й бы́ло жи́ть, лю́ди бы́ли дру́жеские, бы́ли дру́желю́бные. Во. Щас вы́йди на у́лицу – крычи́-не крычи́, тебя́ бью́т, ре́жут, нихто́, все боя́тся вы́йти. Совсе́м друго́е ра́ньше бы́ло. Ну и чудаки́ бы́ли, твори́ли, что поде́лаешь. У нас… э́то расска́зывают, не, ну э́то ещё жи… жива́, э́то вот Булава́ [?] жила́, ее́ там мать жила́. Ну и о́кна ж ра́ньше как? Ниче́м же не́ было, э́то щас и што́ры, и тю́ли, и всё, чем заве́шивать? Ну че́м было заве́шивать? Хто ма́рлей, а хто чем, хто сподни́цу, ста́рую ю́бку разорви́ть, пове́ся на́ ночь. А то ж пото́м и ла́мпа гори́ть, и́ли сь… и́ли лампа́дка, и́ли что-нибу́дь гори́т, под окно́ прихо́дя и гляди́: шо там твори́тся на пе́чи, и́ли на крова́ти, и́ли на… на чём-нибу́дь, на гру́бке. Ра́ньше ка́к-то не так бы́ло. Ну и одну́... Переоде́лись, окно́ откры́тое, они́ взя́ли козла́, че́рез окно́ у ха́ту, и яму́ ша́пку привяза́ли на голову́. А та ша́пка сле́зла и тут во виси́ть. Он хо́дит: «Мее!» А она́ на пе́чи [нрзб.] чуть не по… по э́то са́мое. Тёмно у ха́те, а он хо́дя и как чёрт копы́тами [стучит, изображая стук копыт]. Чёрт в ха́ту зашёў! А друго́й – э́то бы́ли, коня́ ввели́ у ха́ту, в за́днюю ха́ту, была́ пере́дняя жила́я, а то… и то… Конь фырчи́т и хо́дя то́е. Э́то ж то́же ба́бы, бы́ли, две же́нщины. Ну она́ была́ врэ́дная, оны́ проучи́ли, молодёжь ее́. То́же чёрт копы́тами сту́кая, да хо́дит, да фы́ркая. Так всё. Проси́лась и пла́кала, на коле́нках стоя́ла, и проси́лась, и моли́лась, каже́, что… что бо́льше плохо́го сло́ва не ска́жу, ничего́ пусто́е… Сама́, нихто́ ей не говори́л, что, вот, «ты скажи́, э́то са́мое, что бу́дешь де́лать и́ли нет». Тако́е не говори́ли, она́ уже́ сама́. Вон, а конь хо́дит: цок-цок, цок-цок по ха́те. Фрр! У две́ри. Не мо́же прой… проле́зть, у́зкий проём. Ешё б заржа́л, то, мо́же бы, по́няла, а е́сли фы́ркает, да цо́кая копы́тами. Да гля́дь, дак вон же ж голова́, ну дак чёрт же ж, таки́е у́ши стоя́ть. Э́то вот дву́м сде́лали, а до… э́тим са́мым, козла́ ки́нули у ха́ту. А та́я была́... И но́чью мо́же… подгля́дываеть молодёжь, усё, вот где-нибу́дь влюбля́ются и шо, она́ пото́м спле́тнича́ла, чёрт зна́е что. Ну и окно́ ж откры́то, откры́ли… Ну оно́ ж как, э́то всё по́лностью́, э́то во открыва́ется на две ча́сти. Жа́рко у ха́те, нема́ ж, не́ было ни кондиционе́роў, не вентиля́тороў, ничего́ ж. Ну, но́чью откры́ла… Взя́ли хло́пцы – козла́ в ха́ту. Гля́нь, где-нибу́дь на… вот тень на окно́, на просве́т. От луны́ всё. Борода́ ведь, ро́ги. А ещё козёл, зна́ешь, хо́дя, хо́дя, а цвяты́ на столе́. Он ла́пами на стоў и цветы́-то и есть. Всё! [Соб: Ну да, чёрт.] Чёрт у ха́те! То и на пе́чи и понаде́лывали ба́бы. И по-большо́му, и по-ма́лому, и пообссыка́лись, и что хо́чешь. [Это они так баловались?] Проучи́ть её! Она́ была́ круго́м по… вот, круго́м всё, ди́кие спле́... подгле́дя, а приду́мая чёрт зна́е что, спле́тни таки́е наведёт. Вот, и вот, и про ка́ждого так и про всё. Она́ все, где что твори́тся, и в окру́ге, и в сле́дующей дере́вне, и в Го́меле [?] всё зна́ла, и всех… и так переве́рнет, тако́е э́то са́мое, спле́тни, тако́е плётко [сплетня] приду́мае. Ну ей хло́пцы, молодёжь, приду́мали. Она́ за одного́... так э́то са́мое, что он ходи́л, там, к де́вке. Она́ вы́гляде, а пото́м: ля-ля-ля и а́бы на всю. «Ох, я ни чёрта, ни Сатаны́ не бою́сь, ни чёрта, ни дья́вола». Ну вот они́: а, раз ты чёрта не бои́сся, они́ козла́ у ха́ту. [Соб: Когда козёл в хате, все начинают уже бояться.] Да те́м бо́лее… на́до успе́ть гля́нуть. А просве́т, а о́кна же небольши́е… обли́чка, вот как вот, то́чно, как у ве́руюшших тых во. [Видимо, имеет в виду, что люди подглядывали в окна к баптистам. – См. XXIIa-14 в.] О́кна ж то де́лали ма́ленькие, чтоб тепло́ не так, ме́ньше выходя, что́бы всё, да. Она́ гля́ня на… на просве́т: борода́ и ро́ги, и цо́кая на копы́тах. Кто? Чёрт! Вот не боя́лась чёрта. И проси́ла: и сги́нь, и что… говори́ли, это са́мое, мужики́. А хло́пцы помира́ли от сме́ху на у́лице. Да она́... э́то сама́ говори́ла: «И яки́й таки́й раз у жи́зни не слыха́ла моли́твы». И те чита́ла да́же. Во что! Та скажи́: «Я не зна́ю моли́тву ния́акую». А то и «О́тче Наш», и «Святы́й Дух», и тако́е, таки́е моли́твы чита́ла, что… Где она́ бра́ла их? Ну, а зато́ всё, уже́ чёрта не вспоми́нала. Ходи́ў. А чёрт… а чёрт [усмехается] ходи́ў-ходи́ў, под у́тро, нажра́лся, наваля́л ей, понассцыка́ў, че́ряз окно́ перевы́прыгнў, с окна́ и пошёл. Ну и, каже́, ходи́ў-ходи́ў, цо́каў-цо́каў, каже́, ходи́ў-ходи́у, и на двух нога́х, и на четырёх ходи́ў по ха́те. А пото́м, когда́ уже́ моли́тву ста́ла чита́ть, ста́ла проси́ть Бо… проси́ть, да ста́ла, да… на ш… На пе́чи… буты́ўка была́, стоя́ла где-то на каменку́, водо́й свято́й. Да на́чала э́то са́мое, да тада́ чёрт ушёў с ха́ты. В окно́ вы… вы́лез и пошёў. Дак уже́ я́кие цветы́ пожра́ў к… тый уже́ всё, рассве́т, света́я, на́до домо́й идти́. В окно́ вы́прыгнуў и пошёў%%%%%%%%%%%%%%%%% тый чёрт. [Усмехается.] [Что ещё рассказывали про чёрта?] Ну всё тако́е, большинство́ таки́х ти́па. У нас всё ходи́ло… что молодёжь подстра́ивала что́-нибудь каки́м-то ба́бкам, то ешче́ кому́ врэ́дному, де́ду врэ́дному, что-нибу́дь э́тому ешчё.... с чёртом свя́занное. И́ли девча́т пуга́ть. На Но́вый год понаряжа́ются то́же, рот… ро́ги и хво́ст, и кожу́х вы́вернуть, и гоня́ли. Деўча́т пуга́ли. А ско́лько бы́ло то…. А было́ в колхо́зе собра́ние яко́е-то, что́-то реша́ли… А, самого́н, за самого́нку суди́ли. Ну и хло́пцы приду́мали: оде́лись э́то в костю́м чёрта во. И с… ши́бко [нрзб.] выбива́ется, и чёртова голова́ в окне́ гляди́т. А подпёрли две́ри, чтоб никто́ не вы́скочиў с клу́ба. То то́же там все и забы́ли про всё, про то, что и суди́ть их на́до за самого́нку и всё. [Далее рассказывает про то, как на Святки наряжались в черта. – См. IVa-7 а, б, 8 а.]