[Вы про грыжу говорили, а если грыжа – паховая, её как-то по-другому называют?] Её то́же ба́бки ле́чат. У меня́ у Пе́ти вот та́к была́. [Как лечат?] Не зна́ю, чё они́ там де́лали, но чё-то де́лали. Ну, что у него́ зелёное вот та́к вот бы́ло всё. Она́ нам говори́т пото́м: «О́н как, ну, бу́дет мара́ться, и зе́лень, говори́т, смотри́, бу́дет выходи́ть зе́лень». И зе́лень прям така́я, как крупи́нками, всё. [А что перед этим она сделала?] Ну, к… она́ там ч… ну чё-то де́лала, вон, кака́я-то же́нщина – мы в посёлке жи́ли – она́ давно́ уж умерла́, Курно́сова. Вот она́ уме́ла. Вот, стра́нно – не… не ме́дики, а вот и́менно, что вот ба́бушки. [А как лихорадку лечат, знаете?] [Переспрашивает.] [Как лихорадку лечат?] Я… лихора́дку я не зна́ю, не ста́лкивалась с э́той… с лихора́дкой. [Зачем младенцам иногда прокалывают уши, когда они только родились?] Не зна́ю. [Не знаете?] [Отрицает.] Не зна́ю, про у́ши не зна́ю. [А недоношенных детей как лечить?] То́же не зна́ю. У меня́ все норма́льные. [Смеётся.] [Знаете такое, когда у младенца сморщенное лицо, как у старика?] С таки́м то́же не встреча́лась, не зна́ю.