[Были какие-то праздники, когда отдельно праздновали мужчины и женщины?] Нет, мы все вме́сте. [А дети?] А де́ти, а ма́ленькие де́ти, как… ка́к они́? До́ма. [То есть им даже еды не давали со стола праздничного?] Ну как-то… как испечём, так и… и… и они́ едя́т. Ка́к это… дитя́м э́то ра́зве мо́жно не… не дать? Они́ э́т на́ши дети. [К столу праздничному их не пускали?] Нет, сиде́ли, бе… пра́вда бе́гали. Ору́т. Ну, де́ти есть де́ти. А пото́м ре́зко: «Ну-ка ти́хо!» Вот та́к, вот [смеётся.] Тут одна́ же́нщина была́… «Ти́хо, ти́хо, нельзя́», — говори́т. [Если за столом ребёнок шалит, как его наказывали?] Ну, не… не… нельзя́ и всё. Не.. би́ть не би́ли, а слова́ми. [Как объясняли, почему нельзя детям за столом смеяться?] А я́ то… я то ли не зна́ю, но я э́то ну у нас не, нас бы́ло, нас бы́ло ше́стеро, нам там не до сме́ху бы́ло, по́ миру ходи́ли, пое́сть не́чего бы́ло.