[На углах рамок икон на божнице КММ приклеены нательные крестики (см. фото KMM-Karasul-Ishimsk-02). Соб.: Зачем тут крестики приклеены?] Э́то я сам. [А зачем так?] Я сам. Ви́дишь, де́ло в том, что мно́го кресто́в теря́ют лю́ди. И вот где́-нибудь нашёл крест, куда́ его́ дева́ть? Е́сли челове́к [усмехается] пра́вильный, он отнесёт в це́рьковь отда́ст, ну и́ли ве́рующему кому́-нибудь отда́ст, е́сли вот нашёл крест. Хто́-то отка́зывается, хто́-то меня́ет крест. Мо́жет быть, там слома́лось что́-то и́ли… и́ли ему́, наприме́р, подари́ли, друго́й хо́чет пода́ренный носи́ть. И́ли, наприме́р, пе́рвый крест, кото́рый был, он затеря́лся, он друго́й купи́л, носи́л, а пото́м тот нашёл – получи́лось два, а два зач… В о́бщем, вот э́ти все кресты́ прино́сят в це́рьков, и они́ у нас там нахо́дятся… в коро́бочке. И ка́ждый мо́жет прийти́ взять себе́, како́й ему́ нра́вится. [Усмехается] Ну, как обы́чно, выбира́ешь, чё полу́чше, что покрасиве́е. А вот таки́е про́стенькие, алюми́ниевые, у меня́ то́же алюми́ниевый, кста́ти, я не признаю́ э́ти все дорогосто́ящие. Они́ остаю́тся, ну, мне про́сто жа́лко их ста́ло. И я так поду́мал, что… ну, у ба́тюшки спроси́л, говорю́: «А что е́сли вот у себя́ на ико́нке до́ма… бу́ду накле́ивать?» Всё-таки хоть они́ бу́дут, ну а что то́лку, что они́ здесь? Вы́бросим. Ну их мо́жно закопа́ть, в при́нципе, потому́ что люба́я вещь, кото́рая пришла́ в неприго́дность в це́ркви, люба́я, её мо́жно и́ли сжечь, и́ли закопа́ть. Ну жа́лко всё равно́. И он: «Ну чё? Мо́жно». Вот я стал накле́ивать. [А старую икону можно выбрасывать?] Почему́? Е́сли она́ пришла́ в неприго́дность. Ну уже́ там не различи́ть ничего́, хто там изображён. И́ли, мо́жет, она́ где́-то попа́ла в пожа́р, закопти́лась, мо́жет быть, слома́лась, мо́жет, да, ча́ще всего́. Необяза́тельно, коне́чно, выбра́сывать, е́сли она́ тебе́ дорога́. Но е́сли она́ не ну́жна ста́ла, так быва́ет, тогда́ сжечь ну́жно. И не где попа́ло, а в отде́льном ме́сте где́-нибу́дь. Не про́сто так вон взял, на доро́ге п… поджёг и… Да́же, да́же пе́пел [усмехается] жела́тельно пото́м закопа́ть. Пусть всегда́ бу́дет так. Понима́ешь, здесь де́ло не сто́лько… в том, что… э́тому… ка́к ты к э́тому отно́сишься, что к э́тому благогове́йно относи́ться на́до то́же, то́ есть с чу́вством. Что э́то святы́ня, что э́то не про́сто так, э́то не карти́нка кака́я-то, не фотогра́фия дешёвая неве́домо чья. Э́то же… ну жил же челове́к, наприме́р, свято́й како́й-то, стара́лся, двена́дцать поуче́ний нам оста́вил, учи́л, как жить. Сам так жил, име́ет пра́во учи́ть. Ну, и что? Нам что, забыва́ть про него́? Ну забыва́ть мы́ же не мо́жем, мы ж не Ива́ны, родства́ не по́мнящие. Ви́дишь на Украи́не что де́лается, отошли́ от ве́ры, а щас все спо́рят: «Э́то и́з-за э́того, э́то и́з-за э́того». Да из\-за како́го и́з-за э́того? Они́ ве́ру свою́ испога́нили. Щас у́нию э́ту приду́мали, то́ есь... У́ния то́же не зна́ете, что тако́е? [Соб.: Нет.] Ну вот, като́лики и правосла́вные, то́ есть христиа́не – вот э́ти като́лики всё вре́мя наста́ивали, что́бы соедини́ться. На́ша це́рковь грит: мы не про́тив, но не соедини́ться, а вы к нам мо́жете присоедини́ться. Но снача́ла е́сли пока́етесь, отме́ните то, что вы нариду́мывали всё, тогда́ мо́жете к нам прийти́, бу́дете с на́ми. А они́: «Нет… мы всё оставля́ем так же, про́сто соедини́мся». Вот, на Украи́не вот э́то произошло́. Они́ там у правосла́вных все це́ркви позабира́ли, свяще́нников ко́их вы́гнали, ко́их поби́ли. Вот, пожа́луйста. Но большинство́ люде́й э́то так не воспринима́ют, ду́мают, что э́то там конфли́кт тако́й како́й-то. На како́й-то по́чве, к… на како́й по́чве? Кака́я там по́чва мо́жет быть? Ну национали́сты, ну дак национали́зм то́же не на ро́вном ме́сте происхо́дит. Кому́-то же в го́лову э́то пришло́. Вот э́то же Сатана́ кому́-то вложи́л. Всё оно́ распространя́ется, а зло о́чень бы́стро распространя́ется. И е́сли… быть ве́рующим, кста́ти говоря́, не так-то про́сто, потому́ что вот на́до ходи́ть в це́рьков, ну́жно посты́ соблюда́ть, ну́жно че́стно жить, ну́жно то, мно́го, мно́го чего́. Э́то легко́, когда́ уже́ ты вот там живёшь, а понача́лу о́чень тру́дно, то́ есть перетерпе́ть на́до. А там ничего́ не на́до – там взял автома́т в ру́ки и пошёл стреля́ть. Вот, всё. Ну, что э́то? Где э́ти лю́ди ока́жутся?