[Рассказывали, что на Пасху солнце необычно играет?] Ну, тут… Ну-ну, на Пас\ку, Па́ска, в основно́м-то Па́ска как, она́ проходи́ла практи́чески у всех до́ма, все разговля́ются, пока́ уля́жутся спать, а… отдохну́т, потому́ что ночь не спа́вши, не спят ночь, вот, а пото́м вот, выхо́дят на у́лицу, ну, сосе́ди вот тут кто, собира́ется то́же. Ну, гармонистов бы́ло мно́го и здесь, и здесь игра́ли на гармо́шках, и всё… всё вот э́то вот весе́лье проходи́ло… У кого́ гармо́нь… они́ к нему́ собира́ются, вот, к до́му, вот он игра́ет, и там и все туда́, ўот. Ўот тако́е ўот, а пото́м, ну, а так, вот, неде́лю це́лую, ну, в основно́м три дня́ гуде́ли. [То есть на Пасху по деревне ходили?] А? [На Пасху по деревне ходили?] По дере́вне ходи́ли, ходи́ли, да ещё как ходи́ли, соберу́тся, вот, прям под ру́чки друг дру́га возьму́т, и… уже́ не пройдёшь по у́лице, э́то така́я вот идёт э́та, с пе́снями, до э́того кра́я дошли́, повора́чиваются, пошли́ туда́, и всё с пе́снями, с пля́сками, Го́споди, куда́ что де́лось. [Не помните, что пели?] А пе́ли в основно́м стари́нные пе́сни все, стари́нные пе́сни всё пе́ли. Вот, их тут, вот и́хние-то пе́сни… я уж тепе́рь и т… и не припо́мню. «У мило́го под око́шком жёлта ро́за расцвела́», вот, «всем подру́жкам говори́ла: “не влюбля́йтесь вы, как я”». Ну, вот всё стари́нные пе́сни вот э́ти, пото́м чё ещё, чё ещё пе́ли. «Би́ла меня́ ма́тэ», э́то уже́ ти́па как украи́нская б… была́:

Би́ла меня́ ма́тэ

Березо́вым пру́том,

Что́бы не стоя́ла

С молоды́м рекру́том.

[Это молодёжь гуляла?] А все бы́ли, и молодёжь, и э́ти вот, и, ой, и старьё, да вс… ой, девчо́нки, ми́лые, да э́то же ви… то́лько ви́деть ну́жно бы́ло. Всё, всё стона́ло, всё пе́ло, всё гуде́ло. И молодня́к. Молоды́е где там вот устро́ются, у кого́ гита́ра, у кого́... ну, в основно́м гармо́ни. Па́рни все бы́ли, вот э́то, с… с гармо́нью, всегда́-всегда́ учи́лись на э́то. Вот таки́е вот, таки́е вот бы́ли пра́здники. [На Пасху всю ночь не спят?] Не спят, де́вочки, ми́лые, ночь не спят. Говоря́т, Ису́с Христо́с воскре́с, возно́сится на небеса, спать нельзя́. Так говори́ли, что нельзя́ спать, всено́шная, вот, она и в це́рковь, всено́шная шла, вот, слу́жба. Здесь вот церкву́шка была́, пото́м её, вот щас, где це́рковь, здесь был, сде́лали почему́-то клуб, чё попа́ло, вот. Но ка́к-то туда́ не ши́бко-то тяну́ло, ну, ну ходи́ли петь раз в клуб, клуб, Ва́ля Но́викова была́ у нас э́тим, завклу́бом, ну вот и… А спать нет, вот всё, разгове́лись, со́лнышко вста́ло, разгове́лись па́сочкой все, ложа́тся отдыха́ть. Вот, отдохну́ли, ну тогда́ и понесла́сь по дере́вне му́зыка. Вот. [Что значит «разговелись»?] А? [Что значит «разговелись»?] Ну, разговля́лись, вот, па́сочку ре́жут вот так, вот приме́рно, э́то, ну, там мно́го стря́пали па́сок, кому́ три, четы́ре, пять, основну́ю, са́мую краси́вую, её ло́жили на таре́лку, туда́ три яйца́, раз три дня идёт пра́здник, три яи́чка ло́жили и са́ми, е́сли хто успе́л доста́ть, кто в Иши́м, кто куда́, свято́й воды́, и вот её и побры́згают, а пото́м у́тром, вот когда́ начина́ет выходи́ть со́лнышко, вот её выно́сят на эт… на у́лицу, ста́вят на… на стол и́ли вот там н… на что́-нибудь, чтоб вот щас освеща́ется э́то всё Бо́гом, так, так вот реша́ли. И вот… а пото́м… зано́сют, все чле́ны семьи́ садя́тся за стол, у кого́ есть вот отцы́ там, вот они́ эту па́сочку отреза́ют, вот ско́лько там ребяти́шек мно́го, по кусо́чку всем, по яи́чку всем, а я́йца кра́шеные, и вот и… вот разгове́лись, пое́ли, всё на стол, всё, что есть выставля́ли, всё, что то́лько в ха́те есть. Э́то всё должно́ быть на столе́. Вот э́то называ́ется разгове́нье, потому что ш… Называ́ется так, потому́ что шёл пост. Ўот. Пост. Со́рок дней поста́ до Па́ски, от Ма́сленицы. Вот со́рок дней пост, и никто́, даже вот пове́рите, никто́ никогда́ п… мы моло́денькие бы́ли, и никто́ никогда́ не гов… не проси́л, что вот: «Ма́ма, дай молока́», это бы́ло табу́. Э́то бы́ло нельзя́. Ўот там наде́лают, и квас како́й-то свёкольный, како́й-то, кула́гу… наде́лают, нава́рют, вся́кое тако́й, но что́бы мя́сное и вот э́то – нет, никогда́. [Кулага – это что?] Кула́га, э́то зна́ешь… Как тебе́ объясни́ть. Вот пшени́цу, да, вот таки́е жернова́ бы́ли, крути́ли вот так вот, ўот он… она́ наме́лется, она́ кру́пная же, крупа́ там идёт, и вот э́ту крупу́ зама́чивали мале́нько, пото́м беру́т, зама́чивают, таки́е корча́ɣи большу́щие бы́ли, и вот там они́ со́лод де́лали, вот э́тот со́лод постои́т дня три, наве́рно, мо́жа побо́ле, добавля́ют туда́ там вот хлеб ржано́й, чёрный. Оно́ я́кобы как начина́ет… броди́ть там, а пото́м туда́ вот накипятя́т в чуɣу́н в… э́той, кипячёной воды́, залива́ют, закрыва́ют, на пе́чку ста́вят, вот она́ стои́т три-четы́ре дня, вот, мале́ньку туда́ сахарку́ сыпнут, е́сли чё. Нам каза́лось, вку́сно! Мы э́то е́ли за ми́лую ду́шу, ещё вот, б… быва́ло, ма́ма вы́йдет, куда́ управля́ться пойдёт, я скоре́й на пе́чку, кусо́к хле́ба беру́, открыва́ю -- помака́ю, помака́ет. Вку́сно. Дак по́сле войны́ дак кого́, по́сле войны́ всё бы́ло, всё бы́ло п… прие́млемо. Вот э́то кула́га называ́лась. [Это здесь была?] Нет, э́то там, у нас. А тут я никогда́ не ви́дела, я да́же, я да́же слы́хом не слы́шала, что вот ка́к-то вот, ну не тот п… наро́д, ну н… ну не тот. Вот девчо́нки, у нас тако́й наро́д но, вот в Сладковском районе [Тюменская область], щас не зна́ю, уже́ вот ско́лько не была́, а так, так… все таки́е бы́ли приве́тливые, все таки́е бы́ли каки́е-то, друг дру́га в беде́ никогда́ не оставля́ли, где́-то у кого́-то что́-то… Е́сли стро́ится кто́-то, вот приме́рно, захоте́ли, там, у челове́ка дом плохо́й, он перестра́ивает его́, все мужики́ собира́ются, дом развали́ли, э́то всё сде́лали, и дава́й, кто пи́лит, кто ру́бит, кто ло́жит, кто таска́ет, к ве́черу стои́т уже́. Вот так… тако́й дру́жный наро́д был. Сейча́с неет. Мы сейча́с друг дру́га еди́м. Упаси́ Госпо́дь. Сосе́ди вот живу́т, и вот живу́т сосе́ди, да́же две́ри не открыва́ем. А тогда́... Дак, девчо́нки, ми́лые, не зна́ли замко́в, мы не зна́ли, что тако́е замо́к, закры́ть дом. Всё, па́лочкой подпёр. Аɣа́, кто подошёл: «Ой, па́лочка. Ну, зна́чит, до́ма не́ту». Всё.