[Кто обычно резал хлеб?] Ой, э́то я чё-то, зна́ешь, и не зна́ю тако́го. [Его делили, или резали ножом?] Ну к… ну семья́, дак э́то, но́жиком ре́зали хлеб-то. Е́сли кру́ɣлые бу́лки в э́той, в ру́сской пе́чке пекла́, дак… там же не на лист сади́ли, а вот э́то, э́то, с э́то, с капу́стно… капу́стный лист – сади́ли, и в печь. [Хлеб ставили на капустный лист?] Да. Бу́лки и са… лу… сади́ли те́сто, и в пе́чку, и пото́м выта́скиваешь, таки́е бу́лки, вон, бу́лки. [Мать резала хлеб?] Сама́ я ре́зала, дете́й-то корми́ла, да как. Тро́е дете́й у меня́ бы́ло. [Были ли связанные с хлебом гадания?] Нет, нет, нет. Мы-то, мы э́того ничего́ не зна́ли. [Не рассказывали, что колос раньше до самой земли был?] Нет, нет, я тако́го не по́мню. Я вза́муж выходи́ла за не́мца, они́ п… при… то́же вы́гнаты бы́ли сюда́, так что я не зна́ю. Он, а он ничё не зна́ет, он пятиле́тний, сюда́ его приволокли́. Ой, ɣо́споди, вот таки́ дела́. [Можно было начинать новый кусок хлеба, когда ещё не доел предыдущий?] Да нет, тако́го не́ было, я всегда́ заставля́ла доедать кусо́чки дете́й. Всё говори́ла: «Грех – оставля́ть на э́тим… хлеб». […] [Не говорили раньше, что нельзя переворачивать хлеб коркой вниз?] Нет, нет, тако́го не́ было. [Вы говорите, что заставляли детей доедать хлеб, а почему?] Да, а потому́ что грех – оставля́ть хлеб, да. Вели́кий грех – хлеб оставля́ть, кусо́чки. Вот я всё вре́мя им гърю́: «Доеда́йте кусо́чки! На столе́ чтоб не оставля́ли кусо́чки». Потому́ что я сама́ весь го́лод пережила́, вот. Всю траву́ сожрала́, и где кака́ была, и…