[Не говорят, что если птица в окно влетает, это значит что-то?] Ну, говоря́т, е́сли пти́ца в окно́ – вот сини́чки, быва́ет, что к окну́ подлета́ют там, тю́кают, там, или чё, говоря́т, и́ли весть будет, и́ли ещё чё-нибудь – вот тако́е говоря́т. Соро́ка трещи́т вот, сиди́т, то́же… Ну вот да ну… ну, поро́й да́же говоря́т: «Во, там, куку́шка в дом, – грят, там, прилете́ла, куку́ет – зна́чит, дом сгори́т или чего́-то», – а оно́ не соотве́тствует щас. Мне ка́жется, вот э́ти вот приме́ты, щас они́ все́ измени́лись, потому́ что ра́ньше вот старики́ как говори́ли – да́же вот пого́да измени́лась: «Вот, в Москве́ тепло́. Че́рез три дня у нас бу́дет», – вот старики́ так говори́ли, оно́ так и бы́ло. А сейча́с и в приро́де всё измени́лось, сейча́с да́же уже́ э́ти приме́ты да́же не соотве́твует. Вот ра́ньше говори́ли: «Вот, сире́нь цветёт – пора́ помидо́ры сади́ть», – но оно́ ничему́ уже́... всё, в приро́де всё измени́лось, сейча́с уже́ ничего́ не подхо́дит. А ра́ньше жи́ли по приме́там: вот, там, клён, там, вот то сади́ть на́до. Вот, там, черёмуха – вот то там на́до, то посади́ть. А щас уже́ оно́ ничё не соотве́тствует. Щас уже́ по… сам смо́тришь на пого́ду и зна́ешь, когда́ там чё-то посади́ть на́до. А ра́ньше всё по приме́там де́лали. [А что вы про сороку говорили?] Соро́ка-то? То́же, говоря́т, каки́е-то или к спле́тням, или к новостя́м чё-то. Вот говоря́т, что чё-то не… к… то́же нехорошо́. Куку́шка – к пожа́ру. А щас куку́шки в дере́вне куку́ют, лета́ют везде́! То там сиди́т, то там сиди́т. Так, мо́жет, уже́ всё… Но у нас пра́вда вот в той стороне́ вот куку́шки всё вре́мя лета́ли, там уже́... вот ско́лько… три до́ма сгоре́ло! И всё на одно́й стороне́! Вот по… подря́д. Оди́н, пото́м че́рез лет пять, наве́рно, друго́й дом сгоре́л, пото́м ещё вот сгоре́л – вообще́ сгоре́лось! С ребёнком, с вну́ком же́нщина! [А вообще про кукушку что говорят?] Вот, говоря́т, что к пожа́ру, е́сли куку́ет. [А почему она детей бросает своих, не говорят?] Ну дак, куку́шку называ́ют же же́нщин, кото́рые броса́ют, куку́шкой называю́т. Ну, куку́шкой, ну вот почему́-то говори́ли, что… «Ой, э́то куку́шка в дере́вне – к пожа́ру». Не зна́ю, лета́ют они́ везде́. Здесь круго́м лес, дак они́... не то́лько куку́шки лета́ют. Щас поро́й да́же вот пти́цы, кото́рых я вот ра́ньше не ви́дела, пти́чки лета́ют. Ра́ньше снегири́ бы́ли зимо́й – щас снегире́й нету. У нас вот я не ви́дела ни ра́зу снегире́й, ра́ньше ряби́на же – оо, ско́лько снегире́й сиде́ло – вообще! А щас я не ви́жу, чтоб снегири́ были. Всё, меня́ется всё. Всё в приро́де измени́лось. А у меня́ вот оте́ц стихи́ таки́е пи… написа́л, что: «Приро́да мстит, / Она́ не с на́ми…» Так оно́ и есть. [А за что мстит?] М? [За что мстит?] Ну а как?! Как?! Ра́ньше как! Не́ было вот… э́того ко́смоса, как вот ба́бки говоря́т: «Вот, лета́ют там, пого́ду по́ртят!..» Э́того всё влия́ет, мне ка́жется, всё э́то в атмосфере́ э́ти ды́ра э́ти озо́новые там и́ли каки́е, э́то всё же от э́того от совреме́нного, от те́ники, сто́лько но́вого, ско́лько всё это́ там испы́тывают, э́ти взры́вы! Э́то же всё влия́ет, всё влия́ет на пого́ду и на всё. Всё влия́ет. А ра́ньше чё? Ра́ньше земля́-то была́ – босико́м! Мы не зна́ли о́буви ле́том! Ма́ленькими ре… Мы всю жизнь босико́м бе́гали. Лу́жи пузыри́лись, тепло́ тако́е стоя́ло – земля́ аж пари́ла. Щас не вы́йти. Вот уже́ ско́лько лет уже́ – не вы́йти босико́м: роса́ холо́дная земля́ холо́дная. Ну э́то же то́же чё-то зна́чит, зна́чит, мы э́то зе́млю-ма́тушку истоща́ем, всё отту́да кача́ем! Мы ту́да заполня́ем водо́й там и́ли чё како́й там ва́куум заполня́ем э́тот чем – не зна́ю – но э́то же всё влия́ет. Ра́ньше почему́ бы́ло тепло́? Почему́ жи́ли по приме́там? Потому́ что тако́го ещё не́ бы́ло масшта́бного де́йствия, как сейча́с. Поэ́тому мне… мне так ка́жется. Не зна́ю, мо́жет, кто́-то по́-друго́му ду́мает, но мы вот так ду́маем. Не́ было бы вот э́того всего́... Ну а е́сли по-друго́му нельзя́ – коне́чно, чё де́лать.