[ШМА родом с Казанского района Тюменской области, там недалеко граница с Казахстаном. Что там, что здесь, в Карасуле, много приезжих казахов. ШМА говорит, что казахи приезжают и «пальцы гнут». Соб.: Вы сказали, казахи пальцы гнут, что это значит?] Нет, ну про́сто говоря́т, что… Ну прие́хали, ну ка́к вам сказа́ть, там… То́ко никому́ не э́то… Не пиши́те. [Соб.: Нет-нет.] Они́ там в Казахста́не — нищета́. Ра́ньше они́ о́чень хорошо́ жи́ли. Вот ра́ньше Казахста́н лу́чче Росси́и жил. И вот… я-то, отку́да я ро́дом, там была́ так вот на́ша дере́вня, и че́рез киломе́тр Казахста́н начина́лся. Ну ра́ньше же был весь Сове́тский Сою́з, никто́ ничё не дели́л — я́кобы как. Но вот, все́ вот, ка́к сказа́ть, вот на́ша ближа́шая дере́вня Каза́нского райо́на — они́ все стара́лись в Петропа́вловск. Там бы́ло лу́чче снабже́нне, и поступи́ть, и поступи́ть бы́ло ле́гче, всё на сьве́те. И все равно́ они́ дели́ли. Они́ всё вре́мя говори́ли: «тюме́нские». Вот. Е́сли отчисля́ть кого́ — вот я на это, на плодоовощево́да, агроно́м-плодоовощево́д, поступи́ла, год отучи́лись, ну, там сра́зу отсе́ялись о́сенью — кому́ на убо́рку неохо́та бы́ло, и как всегда́ это, ка́к её, а да́льше… Это щас на убо́рку не посыла́ют, а ра́ньше э́то на убо́рку, туда́-сюда́, вот. О́сенью отсе́ялися. Коро́че, нас бы́ло четы́ре как гру́ппы, отсе́ялось — ста́ло три. На второ́й год кто не прие́хал, кто там туда́-сюда, всё — «Кого́ отчисля́ть?» — «Тюме́нских». «Иди́те, кыш отсю́да!» Всё. Они́ и ра́ньше дели́ли Казахста́н, ка́к-то э́то ка́к ўот всё это, ну что тюме́нских. Ну и всё, нас отчи́слили, вот, мы два го́да, я проучи́лась, и всё. [… — им предложили переучиваться на электриков и сварщиков, ШМА и ее одноклассницу из их родной деревни Викторовки, но они отказались. Кто-то остался доучиваться, одна живет в Ишиме, другая — в Сладковском районе.] А щас сюда́ прие́хали [казахи] — что́ ты, все они́ там таки́е бога́тые, все́ они таки́е… Я гъу: «А е́си вы бога́тые — како́го вы сюда́ е́дете? Е́си вы там бога́тые?» Я говорю́: «Кому́ вы говори́те?» Там полказахста́на ря́дом всё прое́хало. Я ɣрю, я зна́ю, как там живу́т, у меня́ там бра́ття живу́т, жи́ли, щас вот оди́н-то у́мер, оди́н там живёт. «Е́сли, — говорю́, — он живёт хорошо́, е́сли у него́ дом, е́сли у него́ все́ эти, он, — гъу, — до сих по́р живёт». И не.. и никуда́ не собира́ется уезжа́ть, хотя́ у него́ росси́йское гражда́нство, он как по́сле а́рмии пришёл, с а́рмии. Уе́хал туда́ рабо́тать, расста́лся там, жени́лся, всё, дом себе́ вы́строил там, бара́к, как на́ш вот э́тот вот, по́лностью, оди́ннадцать ко́мнат. [… — Недоумевает, зачем ему такой огромный дом.]