[Девушке не говорили: моешь посуду — не плещи воду, а то муж будет пьяница?] Нет, не плещи́, а не греми́ посу́дой. Что тогда́ муж руга́ться бу́дет. Вот нельзя́ греме́ть, нужно́ ти́хо мыть посу́ду. Ну я говорю́, э́то вот всё насто́лько как бы прибау́тки. Ну как, е́сли греми́шь посу́ду, кто́-то, мо́жет, отдыха́ет, и́ли ещё что́-то, ребятё… ребятёнка разбуди́ть мо́ж. Шоб э́то ти́хо бы́ло. А и́ли э́то, как ба́бушка говори́ла: когда́ метёшь пол и́ли мо́ешь пол обяза́тельно во всех угла́х вымыва́й, ина́че муж бу́дет рябо́й. Ну э́то то́же, ну како́й рябо́й? Ну са́ми-то реа́льно понима́ете? А де́вушке ж не хоте́лось, чтоб… на́до, чтоб краси́вый был, не рябо́й, вот они́ и мы́ли чи́стенько. Э́то же вот на тако́м у́ровне. Вот, э́то такие прибау́тки, чтоб вот. И́ли как у меня́, говори́ла, сватья одна́ говори́т, приуча́ла свою́ до́чку… та не уме́ла поло́ть, она́ говори́т: «Вот, бу́дешь… бу́дешь пло́хо поло́ть, как э́ти вот и…» – как она́… как она́ говори́ла-то, сва́тья-то у меня́ говори́т… Чтоб Алёнка поло́ла, она́ её заставля́ла, она гыт: «Я их поло́ла, я их вырыва́ла…» [вздыхает] Блин, чё-то како́й-то муж бу́дет то́же, како́й-то бу́дет муж. «Я, — грит, — пройду́ полю́, я всё до трави́нки вы́полю, лишь бы хоро́ший муж…» Вот шо́-то она́ говори́ла, про то г… гря́дки поло́ть. У нас тако́го не́ было. А вот э́то в Аба́тске, сва́тья с Аба́тска [с. Абатское, Абатский район] она́ говори́ла так. И вот Алёнка гыт [изображает крик]: «Я всё вырыва́ла, вот всё, что́бы у меня́ муж хоро́ший был!» То́ ль лени́вый бу́дет, от е́сли не бу́ъшь, то́ ли ещё како́й-то бу́дет муж, что́бы вот… е́сли бу́дет сор на гря́дках. «Вот я, — гыт, — всё прям выпа́лывала. Я, – гыт, – люблю́ гря́дки поло́ть». Я говор\ю: «Уай!» Жа́рко всё вре́мя,гря́дки э́ти… Ле́том.