ЗФ: И военнопленных привозили, и всякие были, надо работать-то кому-то.
С: Вы говорите, военнопленные? Тут они жили?
ЗФ: Так привозили, привозили
С: Привозили?
ЗФ: К нам не привозили, а в тюрьмы-то привозили.
С: В Талицах которые?
ЗФ: Нет, у меня в Шуе.
С: В Шуе там была даже?
ЗФ: В Шуе или Иваново, я не знаю, в Шуе или в Иванове.
С: Там были тоже тюрьмы…
ЗФ: Да, там тюрьмы тоже есть. И он всю жизнь проработал там, до самой кончины…
С: То есть он встречал этих военнопленных?
ЗФ: Да, они ж охраняли, сколько их было, охраняли ведь.
С: А что рассказывал?
ЗФ: Он никогда ничего не рассказывал. Вот это он никогда ничего не рассказывал, никогда ничего не услышишь. Вообще-то мы не общались с его женой, Господи, девчонки, прости мою душу грешную, грешу я, вот я вам много всего наговорила, нагрешила, не общались мы с ним, брат он мой родной, он несколько раз приезжал один, а жена-то не приезжала ни разу. Вот, представь себе, не любила деревенских. А чем деревенские хуже, правда?
С: Правда.
ЗФ: Не любила деревенских, все, ни разу не приехала. Дочка у нее выросла, дочка с мужем, сынок был. Приехал, рассказывает, мальчишка такой-такой, про дочку рассказывает, вот. А приехать не приехали, только один раз заехали, один раз…