С. А вот на Пасху яйца освящали?
МГИ. Да, носили в церковь, там освещали. Пирогов брали, яиц туда носили. И все-все делали.
С. А куличи делали?
МГИ. Кто на это мастак, делали.
С. А вот первое яйцо, кто его съедал. Или неважно было?
МГИ. Это какое первое яйцо?
С. Ну, вот когда на Пасху едят в первый раз, кто начинает есть?
МГИ. А мы вот ходили в церковь, у нас дети были. Мы ходили человек пять, шесть, семь, восемь туда. Мы брали, вышли из церкви, время уже — третий час, когда во сколько раз обойдут церковь-то.
С. Ну, Крестный ход...
МГИ. Да. Вот мы выходим — жрать хочем. Хоп-хоп, чтобы до дому дойти, не упасть.
С. А что еще с яйцами делали? Куда их ставили?
МГИ. Куда мы их ставили... На тарелку, на стол, и штук двадцать там, тридцать, а тому что в то время давали всем, кто ни придет там... Похристосовались. Идут вон — Христос Воскрес – сейчас я вынесу. Вот так вот. А теперь этого нету. Теперь никакого Христоса не поминают, и ничего, и никаких яиц не дают, никто ничего...
С. А красили яйца?
МГИ. Сейчас думаем, сами съедим. Они дорогие. Красили.
С. В какие цвета?
МГИ. Да какие? Лучные перья-то, наклеивали чего-то, то чернилами, то зеленкой.
С. А вот обходили дом с яйцами?
МГИ. У нас вот мама, она была вообще такая, верила во все это. Она вот придет из церкви когда, принесет нам всем четверым по яйцу. И вот мы, я убегала сколько раз с яйцом-то вокруг-то дома-то...
С. А с молитвой какой? Христос Воскрес?
МГИ. Да нет. Вот говорили:
Неопалимая купина, неприступная стена, небесна красота, спаси и сохрани, помилуй. От скорби болезни, от [огня и от тучи] укрой, царица небесная, владычица нетленная, пеленою... надо с молитвой дом-то обходить-то.
С. Это именно в Пасху, да?
МГИ. В Пасху, да. И так что вот я сколько раз уже обходила. Мама придет, скажет: беги. Вот. Вокруг, чтобы был кругом ход.
С. А яйца ставили к иконе?
МГИ. Ставили. И воду ставили, и вот это... В то время ставили все, все было везде.
С. И в хлеву?
МГИ. Ну, яйца в хлеву я не знаю, я не видела такого.