С: А вот нам говорили, ну там, в Хотимле, что дети в школе как-то говорили что из трубы вылетала, какая-то учительница, ну, какая-то бабуля. Вера, не Вера.
МГИ: Вот так вот. И вот эта вот девочка Соня, которая это. Мать-то очень тосковала по ней. И... а мы ходили к одним там строчили. У нас пяльца были вот такие. Мы строчили подзоры. Занавески кружевные. Две девчонки вот я и Римка к Люське ходили. И мы бежали уже тоже запозднились и бежали уже в двенадцать часов почти. И вот я шла, а они от этой Люськи дома, наверно, через три, через четыре. Сюда дом-то тети Нюры-то Смеловой. И я иду и слышу, где-то что-то шумит. А с пяльцами бегу. Римка уже ушла, не стала меня дожидаться. Люська-то меня чего-то остановила. И вот так глаза-то подняла, вот такой вот желтый, как рыбья чешуя вся. Лежит вот такой, летит вот такой. Комок. Хоп! И в трубу к тете Нюре-то. Когда там стали, тетя Нюра-то говорит: «Анна, дак вот уже не первый говорит, что видели к тебе в трубу-то падает этот». Она: «Да, ходит».
С: А что это такое?
МГИ: Да вот ходит. «Мы, - говорит, - с ней и едим. И чай пьем. И все. Я, - говорит, - вот с ней разговаривала и всё». Сонюшка-то вот к ней и летала. Я лично видела.