ЧВА: Вот сейчас как хочешь вот, я и сама до сих пор, вот, задаюсь этим вопросом, и задаю всем, вот про Бога. Кто верит, кто не верит, кто есть, кто чего. А я, когда разговаривают и доказывают: вот, вот и вот, а я говорю: а ты был там? Вот у меня родственник, мужнин брат. Начальником каким-то работает всю жизнь, умница, теперь святой. Он не в Иванове, не молится, он куда-то ездит. Я его на [нрзб], всю жизнь. Вот, паренек Юронька умер, вот, его пособорают, вот если он, раньше было, если он не в живых, не в мертвых, так выразимся, и вот пособоруют, поворачивают, и он либо начинает выздоравливать, либо умирает, это, вот это законные соборования. Теперь каждая сволочь не дает высказать. Что ты, вот, Николай, приезжал, Александрович. Ты вот, ты это и не гадай. Теперь даже вот народилось только, и идут соборуют. Соборование означает, чтобы росло, не болело. Вот как тут, вот тебе и Господь, а вот Господь тебе разрешает, а я вот против, когда я, вот, в Хотимле лично была учительница, я знаю, многих соборовали, а вот если нет смерти, вот соборование, соборуют, а теперь это шибо куда потянуло, а теперь соборуют за здравие. Поняли, нет? И как это? Где Господь, да? Ой. Нет, нету.