И раньше, как говорили батюшки, и пугают, и приходят. Господи! Я маму схоронила, мужа схоронила, вот он как мне. А я как боялась, мертвых-то, нас-то, если куда иду, я на тот порядок, она тут по углам, сирая, а деревня-то по шестьдесят домов, а ума-то не было. А теперь он все время мне говорил: «Ты не думай, это, я, если умру, я все равно каким-то образом приду тебя задавлю, я не оставлю, чтобы ты какого нашла, с другим жила». Как я боялась этого, да не пришел, и ничего не сделал. А Лизавета, сноха моя, как она мне говорила, как вторая мать, она со мной все, а у нее дочь, она вышла замуж, немножечко не хватало. И вот она все время говорила: «Валька, я умру — ты Шурке ничего не говори, а если можно оттуда прийти, я все равно приду, и я не допущу, чтобы она с Сашкой жила. Я приду и Сашку удавлю, уничтожу». Я ей говорю: «Ну-ну, увидим, кто кого уничтожит». Конечно, я тебе уж по секрету скажу, он заебет ее, у него нихуя корабь!