[Скот вы когда-то держа́ли?] Ух, вы ещё спра́шиваете! О́чень мно́го держа́ли, о́чень. Здесь в ка́ждом дворе́ бы́ло мно́го – снача́… внача́ле запреща́ли мно́го держа́ть его́ здесь, но мы прие́хали, наве́рное, пе́рвыми на́чали – бо́льше двух коро́в, бо́льше трёх коне́й. А ра́ньше – ты что, коня́ в до́ме держа́ть, нет, вы что, нет, то́лько в колхо́зе был. А пото́м пошло́. [Первый раз, когда вы скот выгоняли, что-то делали?] Ве́рбой. [Вербой?] Да, ну, ве́рбой. Ве́рбой обяза́тельно, и ве́рбой ещё и на Па́сху, вот, в Ве́рбное Воскресе́нье ск… скот весь, и пото́м ве́ничек пове́сишь туда́. [В хлеву?] Да-да. Де́ткам, де́ткам, да. А пото́м, когда́ выхо́дит, ты пригова́ривешь ей, что… [Зачем так делать?] А́? [Зачем вербой?] Что́бы домо́й ходи́ла, как же, да. [А что приговаривать надо?] А… к чужо́му до́му – пень да коло́да, к своему́ до́му – люба́я доро́га. [Соб.: Здорово!] Аɣа, да. Э́то мне ба́бушка реза́новская, да́же фами́лию могу́ сказа́ть она́ мне продала́ коро́ву, и говори́т: «Коро́ву после́днюю держу́, я вот тебе́ говорю́». Вот, так, говори. Вот, я её никогда́ не встреча́ла, она́ сама́ ходи́ла домо́й, а там же – руче́й, лес, там не пасли́ – ма́ло домо́в, ма́ло. [Если скотина болела или внезапно чахла, может, что-то делали?] Коне́чно, коне́чно. Лечи́ли – от уро́ков лечи́ли, коро́ву также, а вот… вот э́та, кото́рая говори́ли, что Поп Оси́новский [ранее упоминала это прозвище – см. Va-5, 15 а], она учи́ла, что́бы свинья́ не е́ла порося́т. Да, корми́ть её с си́та. [С си́та, да?] С си́та, да. Хле́бом с си́та. Ну. Тогда́ – хле́бом, комбико́рмом. С си́та корми́ть. [Помогало?] Ну тут не зна́ю. Наве́рное, наве́рное, раз она́ сове́товала. Она́ мно́го чего́ зна́ла хоро́шего. Вот хоро́шего, плохо́го – нет, никогда́ не слы́шала. Я ж говорю́ – бы́ли чёрные и бе́лые, вся́кие бы́ли. В Оси́новке вообще́ говори́ли: «О, у вас там колдуны!». Я то́лько одну́ таку́ю веду́нью зна́ла, но… Я её о́чень ма́ло зна́ла, когда́ уже́ пе́ред сме́ртью. По́мощь ей ока́зывала. Онколо́гия у неё была́, му́чалась – умира́ла. [А были ли какие-то помощники у этих ведуний?] Ну, говоря́т, э́то всё… не зна́ю, говоря́т, что на́до переда́ть кому́-то, тогда́ тебе́ споко́йно умере́ть бу́дет. Но она́, вообще́ у неё дете́й не́ было никого́, кому́ она́ могла́ их переда́ть? Она́ зла́я была́, та вря́д ли кто вообще́ друзе́й, друзья́ там бы́ли у неё… [А как ее звали? Не было прозвища у нее?] [Отрицает.] Я не… не по́мню, Шевелёва фами́лия, по́мню, что Шевелёва была́, а имя́ да́же и не вспо́мню. По́мню, что пото́м дом разбира́ли по́сле неё. [Зачем?] Ну, раската́ли [усмехается] избу́шку. Ну, сказа́ли, что на́до вен\цы ве́шать, ну, раз… разбира́ть. Ну, я ж не зна́ю. Раз так мужики́ говоря́т, кото́рые разбира́ли, их, наве́рное, посла́ли же́нщины: «Дава́й, чтоб там ничё ни э́то, не держа́лось, всё в не́бо уходи́ло». [Венцы?] Ну вот кра́йний вене́ц в до́ме, после́дний, пе́ред кры́шей кото́рый, э́то ряд брёвен. Э́то уже́ на кры́ше, на кры́ше там, там не в до́ме. Во, разбира́ют.