[Говорили в детстве что-нибудь, если божья коровка сядет?] АА, в де́тстве, а, а чё-то, а как же мы, мы ж лови́ли, ся́дет… «Бо́жья коро́вка, ле́ти на не́бо, там твои́ де́тки ку́шают конфе́тки, – а пото́м, – всем по одно́й, а тебе́ – ни одно́й». Вот э́то говори́ли вот, про бо́жью коро́вку, вот э́то вот. [Не смотрели, сколько точек на ней?] Нет, не смотре́ли, вот э́то вот, поса́дим на ру́ку, вот так е́сли, и вот э́то вот пригова́ривали, в де… в де́тстве, я вот э́то по́мню, что в де́тстве пойма́ем бо́жью коро́вку, она́ вот по руке́ по́лзает, и вот э́то пригова́ривали. Вот э́то по́мню, что пригова́ривали. Да́же когда́ дождь пойдёт, так мы говори́м: «До́ждик, до́ждик, теребни́, ма́му с по́ля прогони́». Шо́-то, они́ ж на поко́сь пое́дут, всё скуча́ли ж де… вот э́то то́же пригова́ривали, когда́ до́ждь идёт. [Как приговаривали?] «До́ждик, до́ждик, теребни́, ма́му с по́ля прогони́». [Смеётся.] [«Теребни»?] Сь… Как, «До́ждик, до́жник, теребни́». Ну, что бо́льше пойди́, «теребни́». Вот э́то вот называ́ется, вот э́то то́же говори́ли. А до́ждик пойдёт – как хорошо́, ма́ма домо́й е́дет. Так что вот э́то то́же пригова́ривали, а про бо́жью коро́вку всё, то́же не слы́шала, вот э́то то́лько.