[Разговор ведется в Доме культуры с. Ермаки Викуловского р-на с восемью участницами местного фольклорного ансамбля «Россияночка». Ранее собиратели были в этнографическом музее Дома культуры с. Ермаки, где в деревянной раме находится фотография женщины. Часть жителей с. Ермаки — потомки самоходов — выходцев из с. Рогинь Гомельской обл. Белоруссии.] [Мы заметили, что в музее стоит фотография женщины. Это кто?] [СТФ:] Оси́н… оси́новская ба́бушка. [Осиновка — село в 3 км от с. Ермаки.] [ЖОФ говорит одновременно:] Ба́бушка. [Это не та, которая икону сохранила?] [СТФ:] Нет. [МЗА:] Нет. [ВНИ:] Кото́рая ико́ну сохрани́ла, у неё портре́т стои́т во́зле ико́ны, на Рождество́ кото́рая в Оси́новке. Во́зле той ико́ны портре́т стои́т. Вот та сохрани́ла. Мари́на Прокопцо́ва. [ДЗФ говорит одновременно:] Про́сто она́ умерла́ давно́, и про́сто на сохране́ние принесли́ сюда́, в музе́й. [А эта Марина Прокопцова давно умерла?] [ВНИ:] Да, да, да. [СТФ:] Коне́чно. [И всем известно, что именно она икону сохранила?] [Речь идет об иконе Воскресения Христова, участвующей в обряде “Свеча”, который заключается в том, что каждый год на Рождество икону переносят из одного дома в другой, где она стоит до следующего Рождества. Саму икону при этом и называют Свечой.] [ВНИ:] Да. [Она сама ее потом принесла, да?] Ну она́ у ней в амба́ре… В амба́ре храни́лась. [А, и у нее и начали эту Свечу делать?] [СТФ:] Нет. [ФЕА:] Э́то по́сле. Ви́дите, в тридца́тые как раз тут же вот гоне́ния бы́ли, це́ркви все уничто́жили. [МЗА говорит одновременно:] Сове́тские… [ВНИ говорит одновременно:] В три́дцать седьмо́м. [ФЕА:] Она́ вот э́ту храни́ла, она́ в зерне́, аɣа́ где́-то. [МЗА говорит одновременно:] Да она́ и муку́ накрыва́ла, и лари́ накрыва́ла, и вся́ко. [ФЕА:] Вся́ко, и она́ её… вот они́… но на больши́е пра́здники они́ потихо́ньку достава́ли э́ту ико́ну, и как бы э́то вечер… вечера́ми собира́лися, чтоб то́лько не узна́ли коммуни́сты [смеется] потихо́ньку. И вот она́ так сохрани́ла э́ту ико́ну. А пото́м уже́, во вре́мя там Вели́кой Оте́чественной, уже́ им не до э́того что э́той… ка́к бы свобо́днее ста́ло, и всё э́ту ико́ну на свет Бо́жий… доста́ли, уже́ не боя́лися. [ВНИ говорит одновременно:] Она её пря́тала, про́сто её пря́тала. [МЗА спрашивает ВНИ:] В зерне́? [ВНИ отвечает МЗА:] Нет. [И тогда вот завели этот обряд Свеча?] Ну, ви́димо, она́… э́тот обря́д давны́м-давно́ был. Про́сто вот… [МЗА одновременно спрашивает ВНИ:] По́сле войны́, наве́рно, да, носи́ть ста́ли? [ВНИ отвечает МЗА:] Ста́ли носи́ть по́сле войны́. [ФЕА обращается к ВНА:] По́сле вой… а до… а до войны́? Не про́сто ж так же э́то сохрани́лось, до войны́ ж, ви́димо. [ВНИ:] В три́дцать седьмо́м, когда́ це́рковь лома́ли, её спря́тали у неё и по́сле войны́ то́лько вы́тащили. [ФЕА:] А до э́того что? [ДЗФ:] А до э́того ж то́же бы́ло. [ВНИ:] А до э́того они́ ходи́ли в це́рковь. [ДЗФ:] Да. [ВНИ:] Носи́ли на Рождество́. [Сам обряд Свеча появился при Марине Прокопцовой?] [СТФ:] Да. [ВНИ:] Да. [ВВО:] Ну наве́рно отту́да они́ её принесли́… [ФЕА:] Коне́чно. [ВНИ:] Потому́ что в Белору́ссии носи́ли, и она́… и они́ так же реши́ли носи́ть.