[А на Пасху пели песни?] На Па́сху? Нет, на Па́сху вот, де́вочки, обы́чно, э́то, ну вот собира́лись, ро́дственники друг к др\гу иду́т. Ну вот зде́сь, зна́ете, как бы́ло. Я вот у нас… Я родила́сь, вот как вы сюда́ е́хали, мо́жет быть заме́тили, Ста́роборовая с ле́вой стороны́, а спра́ва в лес доро́га, там Но́воборова́я, семь киломе́тров. Почему́ Ста́роборова́я и Но́воборова́я? Иши́м разлива́лся, и лю́ди перее́хали туда́ и сказа́… назва́ли «Но́воборова́я». Э́то Ста́роборова́я, э́то Но́воборова́я [деревни в Сартамском сельском поселении Тюменской области]. Так вот я из… Ста́роборово́й, ой, из Но́воборово́й. И вот прие́хала сюда́ когда́ рабо́тать, у нас вот е́сли де́ти в дере́вне по я́йца там ходи́ть, у нас запреща́ли, оой, учи́тельница стро́го запреща́ла, чтоб мы никуда́ не ходи́ли. А ба́бушка, мы с ба́бушкой жи́ли, плато́чки но́вые нам повя́жет, пла́тья сошьёт, она́ ма́сте… мастери́ца была́. Ну вот то́лько к ро́дственникам там неча́янно сбе́гаем, к тётям к свои́м, и да́же никуда́… Ста́ршего бра́та да́же карикату́ру рисова́ли, учи́тельницы муж уви́дел, что он ходи́л. Вот цепь большу́_ю с кресто́м ему́ нарисова́ли, вот так стро́го бы́ло. А сюда́ прие́хала – зде́сь хо́дят, и вот зна́ете, се́мьями, вот де́ти иду́т к роди́телям, а у нас тако́го там вот не́ было, каза́лось бы, оди́н райо́н, не э́то… И вот То́ня, сосе́дка, Ге́леш, они́ вот здесь жи́ли, две де́вочки у них бы́ло, а роди́тели её жи́ли вот, к… кра́йний у́гол, на углу́ до́мик ст… уже́ забро́шенный стои́т. Смотрю́ – они́ туда́ иду́т ра́но, ра́но у́тром они́ иду́т, встаю́т, иду́т. Ну говоря́т: «Разговля́ться к роди́телям пошли́». Смо́тришь – Прокопцо́вы там пошли́ к свои́м роди́телям, вот все де́ти, и с детьми́ там, с вну́ками – все иду́т к свои́м ста́рым роди́телям. Вот тако́й здесь обы́чай. [С каким-то угощением идут?] Угоща́ют, так нет, они́ иду́т, вот беру́т с собо́й яйцо́, да́же вот дня три на Па́сху. Куда́ идёшь – яйцо́ кладёшь там, не́сколько я́иц. Кто встре́тился – вот обме́ниваются я́йцами. И ра́ньше здесь бы́ло, целу́ются. [Смеётся.] Целу́ются, а у меня́ сёстры, раз они́ непривы́кшие, я когда́ к ним прие́ду, там их целу́ю, они́ как\-то… ну не при́нято у нас бы́ло, а здесь, раз при́нято, здесь целу́ют все, ну и я целу́ю [смеётся], в щёчку поцелу́ешь: «С пра́здником!», – и обяза́тельно «Христо́с воскре́с» ну́жно сказа́ть. Вот. И вот де́ти о́й по мно́гу хо́дят. А я ещё покупа́ю чу́псы специа́льно и жва́чки, зна́ю, что ребяти́шки лю́бят, ну там конфе́ты. И вот все бегу́т ко мне, да мы ж вот ешё в це́нтре, дак викуло́вские приезжа́ют из Иши́ма к ба́бушкам сюда́, все бягу́т, все ко мне. Ли́дия Никола́евна у нас, географи́чка, живёт на горе́ сра́зу, большо́й зелёный дом с ле́вой стороны́. Она́: «Ой, у меня́ там пя́ть-шесть бы́ло». А я говорю́: «Я три́дцать три яйца́ кра́сила, и, – говорю́, – все, э́то, всё раздала́, всё приходи́ли». Ну чу́псов я по два́дцать пять беру́, вот, зна́ю, что вот сто́лько у нас в шко́ле дете́й, приме́рно. А и… А ещё иши́мские и викуло́вские и спра́шивают: «А вы отку́да? – Из Ви́кулово». То из Иши́ма там прие́хали». Вот и всё. «А мы зна́ем, Гали́на Ива́новна, что у вас чу́па-чу́псы». Э́то ж хорошо́, когда́ дете́й угоща́ешь. [А с пасхальным яйцом что-то делали потом?] А вот, де́вочки, пасха́… на Па́сху ещё кладу́т яйцо́ к ико́не. У меня́ вот там [показывает на соседнюю комнату] ико́нок мно́го, хотя́ я в це́рковь не хожу́, но ка́к-то в душе́ всё равно́ я э́то… Всё равно́ мы в тру́дную мину́ту к Бо́гу обраща́емся, и вот, э́та вот ело́вская у нас, Татья́на Никола́евна, учи́тель-языкове́д, я грю: «Та́ня, ну а заче́м вот яйцо́, у меня́ вот чепла́шечка там и э́то, ло́жишь яицо́…» И оно́ ведь не по́ртится, де́вочки, вот ско́лько лет лежи́т. Но я забыва́ю ложи́ть, у меня́ как два́ положи́ла го́да – и всё забыва́ю, у меня́ так два яйца́ там и лежи́т. И… она́ [Татьяна Николаевна] говори́т: «Вот когда́ быва́ет пожа́р, – вот ра́ньше ж ча́сто пожа́ры бы́ли, туши́ть не́кому бы́ло, и вот говори́т, – ну́жно че́рез ого́нь кида́ть э́ти я́йца». И я́кобы, э́то, пожа́р успока́ивается. Вот да́же так говоря́т. [Через огонь?] Да, че́рез ого́нь, вот гори́т, и вот яйцо́м э́тим, кото́рое пролежа́ло, пасха́льное яицо́, у… ну, у э́той… у ико́нки. [То есть, не прямо в огонь?] А вот не зна́ю, и́ли в ого́нь, и́ли… Ну, наве́рно, в ого́нь, де́вочки. Вот слы́шала звон, сама́ не зна́ю, ну зна́ю, что вот ого́нь я́кобы потуши́ть. [А яйца у вас возле иконы в чем-то лежат?] В ва́зочке, в ва́зочке. Я вам покажу́ сейча́с. [А что-то ещё ставят рядом с яйцом?] Ве́рбочку, на Ве́рбное воскресе́нье ве́рбочку. Пойдёмте. […] Вот, де́вочки. Ну вот, я говорю́, как два положи́ла, так вот они́ и лежа́т. Они́ уже́, наве́рное, э́то. […] [Показывает на божницу, где стоит шесть икон.] И вот, кто п… насобира́лась, кто пода́рит, го́сти мне, а вот те три я сама́ покупа́ла [см. фото BGI-Ermaki-pash-jajca]. И вот в Ве́рбное воскресе́нье ве́рбочку срыва́ем и я ста́влю сюда́. Ну ду́маю, ну пусть стоит. […] [А можно иконы дарить?] Дари́ть, дак а мы да… да́рим, мне сноха́ вот, сноха́ привози́ла втора́я не́сколько ико́нок, пото́м ро́дственники приезжа́ли, ба́бушка подари́ла. Ну как, я сде́лала по́лочку, пусть они́ стоя́т.