[БВГ, муж БГИ, выходит из комнаты, где БГИ и соб. разговаривали. БГИ вспоминает:] Вот у него ба́бушка, э́та, Акули́на, я уже́ де́вочкам предыду́щим расска́зывала, она́ вот… к ней со всей дере́вни ребяти́шек приводи́ли лечи́ть. Вот она́ что́-то поше́пчет там, поле́чит. И вот да́же у меня́ пе́рвый сыно́к, когда́ мы жи́ли с ни́ми, но́чью распла́чется-распла́чется, и не зна́ю, что с ним де́лать. Она́ вста́нет, поше́пчет, я его́ гру́дью покормлю́, и он уснёт и спит споко́йно. А, э́то… Что́-то про неё… А, у него́ зу́бы заболе́ли, и вот пла́чет, зу́бы боля́т, а вот до райо́на как, а ба́бушка Акули́на: «Васи́ль, ну скажи́, что ве́ришь в Бо́га – я тебя́ полечу́». А он с ней всё спо́рил, не́ту Бо́га, а она́ ве́рующая была́. И вот я грю: «Ну скажи́ ты ей, что ты ве́ришь уже́». [Смеётся.] Му́чается так. И вот она́ полечи́ла, пошепта́ла, и всё, и у него́ зу́бы не э́то. Вот да́же от зубно́й бо́ли она́ вот лечи́ла. А он всё с ней спо́рил. Она́ в Бо́га ве́рила, стару́шка. Ну она́ уме́ла лечи́ть. Вот не научи́лась я, на́до бы́ло научи́ться, дак не научи́лась. А я спи́сывала ско́лько-то моли́тв, от испу́га, от уро́ков, наве́рное. А пото́м кака́я-то же́нщина попроси́ла, я отдала́ э́ту бума́жку – и с конца́ми. Сама́ не вы́учила, и бума́жку отдала́. А той же́нщине, она́ то́же у нас в шко́ле рабо́тала, сказа́ли: «Ско́лько-то на́до, чтоб де́вять, э́тих, люде́й, де́вять стару́шек полечи́ла». Ну ей не хвата́ло, я отдала́ ей э́ту моли́тву и забы́ла, с конца́ми. [А кто ей сказал, что надо девять людей вылечить?] Ну вот кто́-то сказа́л. Вот второ́й сын у меня́, гры́жа была́ у него́, то́же де́вочкам говори́ла, в Ви́кулово де́вять раз к стару́шке ходи́ли мы, у сестры́ жила́ там, лечи́ли мы – не помогло́. Он как крича́л, так крича́л, пуп э́тот выле́з, пото́м на Салы́повку, стару́шка жила́, туда́ вози́ли – не помогло́. А пото́м подсказа́ли в Оси́новке, то́лько тре́тья ба́бушка помогла́ ему́. Но она́ сказа́ла, что говори́т: «Боль сти́хнет, но вы́растет – сам опера́цию сде́лает». Вот, тьфу-тьфу, пока́ Бог несёт уже́ со́рок три го́да бу́дет в сентябре́ вот. До того́ и стра́шно пла́кал, крича́л. [А как вы называете людей, которые могут лечить?] Ну как, я не зна́ю, как. Ба́бушка и ба́бушка. Ба́бушка, я не зна́ю, как их зва́ли.