[В Ермаках рассказывали об иконе, у которой выступают слезы. Соб.: А не слышали про икону, у которой выступают слезы?] Есть. Есть она́ же ведь… она́ же в Оси́новке. [Осиновке?] Коне́чно. Вот, девчо́нки, обяза́тельно съе́здите. Там лю́ди откро́ют. Её посеща́ть в любо́е вре́мя. Тяжело́ на душе́ и́ли чё. На́до её посеща́ть. Е́дут вон с Москвы́ това́рищи, с Тюме́ни, с городо́в приезжа́ют э́ту ико́ну, когда́ её перено́сят с одного́ до́ма в дом. Они́ прису́тствуют. А её мо́жно по-любо́му. Вот вы прие́хали, у вас возмо́жность на седьмо́е января́ не́ было, а щас прие́дете – вы пос… вон, её посети́те, вот и всё. И бу́дет на душе́ легко́. Она́ така́я краси́вая. [Удивляется.] Вообще́. А я одно́ вре́мя вообще́ пил безбо́жно, вообще́, ну как бы, ну, скати́лся. Ну, ну… мно́го-мно́го. Не так, что я валя́лся, а пил. И вот э́ту ико́ну я целова́л, она́ в до́ме там. Мы бы́ли, и она́… мне сты́дно щас. Нифига́ себе́, на́до тре́звому, а я там её, ну… ну жите́йская ситуа́ция, вро́де, Бог прости́т. Вро́де как. [Смеется.]