[В ответ на вопрос о том, известны ли ей случаи, когда кто-то превращался в колесо:] Я кажу́: я е́того вот тёмного е́того во, я ничо́го не прэдставля́ю, не слу́хаю, не интерасу́юсь – ничо́го. Сама́ собе́ се́ю, сама́ собе́: «Помоги́, Го́споди, и всё. Расти́ на крадя́шших, на прося́шших, на ўси́х». И пе́рвое, як ти гуро́к, ти что – разнесла́, раздала́: на́те попро́буйте, всё. Мене́... а е́того я… [На кого? На крадящего?] На прося́шчаго. Ну хто укра́де, так се́ю, и хто попро́сят – дать на́до. Ну, вот э́то я сама́ собе́, к себе́ тако́е. А… а бо́льше, а е́того чо́рного, я… я да́же не п… не… не х… не то́е. Вот нема́, чтобы мне там, у ха́те, что ти сдава́лося, ти у той, ти у е́той – никогда́. Вот, я живу́ таки́м… свои́м… свои́м е́тым, я ни мертвяцо́ў не бою́сь, нико́го не бою́сь. Я… я живу́ так: ка́жуть тепе́рь живы́х люде́й бойсь.